А вот корабль бывших хозяев моих охранников неожиданно покрылся какой-то пленкой. Был ли это щит созданный артефактом или же каким-то мастером, но нам было плевать. Наша цель еще до конца не осознала проблему и медлить больше было нельзя.
— Стреляй! — отдал я приказ.
Островитянин выстрелил в ту же секунду, а вслед за этим, печать горящая за его спинной сорвалась вслед за стрелой. Выглядело это так необычно и красиво, что я даже засмотрелся. Отпущенная в полет стрела еще не успела далеко отлететь, как огонь заключенный в печати начал проникать в древко, сжигая его и заменяя физическую оболочку чистым пламенем. К моменту как стрела вонзилась в нос корабля магистрата, она полностью перестала существовать в физическом плане. Остался лишь огонь.
Момент попадания стрелы в корабль ознаменовался большой вспышкой энергии. Огонь вырвался наружу из печати и начал раскручиваться широкими кольцами, поглощая всё вокруг и грозя уничтожить всё до чего только может дотянуться. Горело всё: нос корабля, бочки, верёвки, какая-то оснастка, парочка особо неудачливых членов команды. Правда продлилось это секунд десять, а затем огонь начал отступать под напором силы мастеров водной стихии.
— Вы всё рассмотрели? — убрал с моего плеча свою руку старик Иф, заодно убирая из моих глаз остатки своей чакры. — Простите меня за вольность, просто я посчитал что вам было бы полезно посмотреть не только на печать, но и на то как она действует.
— Спасибо, — кивнул я ему, немного тряхнув головой. — Это было необычно и очень занятно.
И правда, благодаря этой необычной технике усиления зрения, я смотрел на всё словно по экрану TV. Всё близко, но одновременно в полной безопасности. Безусловно полезная техника, которой мне стоит обучиться у старика.
— Они немного сбавили ход, но это ненадолго, — подошёл к нам Мурин. — Сейчас их мастера потушат последние очаги пожара и они вновь ускорятся. А работорговцы так и вовсе скорости не сбавляли.
— Так может тогда ты ударишь по ним? — задал я вопрос. — Они знают силу моих подчиненных, а я сам не особо много что могу сделать с ними. Твоё орудие отлично подойдёт для атаки по их кораблю.
— Ну так это, как раз для этого и подошёл, — хмыкнул гном. — Вдарьте по их щиту. Если не ошибаюсь, он универсальный и сдержит как технику, так и ядро. Ударьте по щиту посильнее, а затем уж я. Пока они его будут обновлять защиту, я аккурат в промежуток и выстрелю.
— Он прав, — произнёс Парис. — Тот щит что они развернули одноразовый, вероятнее всего артефактный. Его сила равна силе аналогичной печати, но печать они не творили, полагаясь на артефакт. Свернуть его не получится, а мастера привыкли экономить силы. Они рассчитывают на то что я единственный кто может ударить по ним издалека, так что план этого коротышки может сработать.
— Коротышка? — опасно сузил глаза гном. — Была бы другая ситуация дикарь, я бы не посмотрел на твою ступень и то что ты раб моего клиента. За своим поганым языком стоит следить.
— Я разве что-то не так сказал? — явно решил нарваться Парис.
— Не так? — встопорщилась борода у гнома.
— Заткнитесь оба, — сам того не желая, свои слова я подкрепил давлением своих сил, отчего гнома слегка шатнуло, впрочем как и островитянина. — Ты готовь печать, а ты ступай к мортире.
Гном ничего не ответил, лишь подозрительно меня осмотрел, а затем развернулся на пятках и ушёл. Островитянин же выглядел удивленным, но сказать мне как и гном тоже ничего не решился. Они занялись подготовкой к новой атаке. А вот монах и старик за моей спиной не были так же молчаливы. Особенно это касалось монаха.
— Это ж какой уровень поглощения энергии и уровень запасов энергии мира? — Фун смотрел на меня как на поразительную диковинку. — Ли, а ты проверял свои силы на артефактной плите? Ну там проверка на возраст и потенциал.
— Заткнись ты, — выписал Иф монаху подзатыльник, хотя в его глазах также читался интерес. — Сейчас не время, если господин захочет, сам расскажет. Не докучай.
— Невыносимый старик, — нахмурился монах, доставая из-за пазухи мешочек. — Сушенный гальводоз будешь?
— Не буду, — отрицательно покачал головой старик.
— И зря, он хорошо помогает в мужском деле, — хихикнул монах. — Ты поди уже женщин не знал лет пять? Может шесть? Или стой, может целых семь?
— Простите меня господин, — успел я расслышать шёпот старика, прежде чем монах отправился в полёт через всю палубу.