Гэвин и Оушен садятся у заросшего пруда с ярко-зеленой, покрытой ряской водой. В нем тоже качаются три панциря — черепахи принимают ванну. Усевшись под деревом, отец и дочь оглядываются по сторонам и тут замечают самую огромную черепаху в мире — она лежит под кустом, подогнув под себя лапы и положив голову на землю. Она выглядит страшно усталой — еще бы, таскать на себе целый дом! — обиженной и разочарованной, как будто жизнь ее порядком достала. Похоже, ей даже лень дойти до воды. Черепаха, не мигая, смотрит на них. А они смотрят на нее.
— О чем она думает, папа?
— Скорее всего, ни о чем, просто отдыхает.
— Это она?
— Да, полагаю, это женщина-черепаха. А тебе как кажется?
— Наверное. Она так же устала, как моя мама?
— Нет, она просто очень старая. И очень тяжелая.
— Папа, а почему Бог создает безумных тварей?
— Каких еще «безумных тварей», ду-ду?
— Ну, летающих рыб или белого кита. Или эту черепаху, ведь ей даже с места не сдвинуться.
— Не знаю, детка. Возможно, Бог примерял животным разные фасоны одежды, и у Него не всегда выходило хорошо.
— Но мы же на самом деле видели белого кита, да, папа?
— Конечно.
— Я расскажу моим друзьям, когда мы вернемся на Тринидад.
— И я расскажу.
— А они нам поверят?
— Кто его знает, может, и не поверят. Люди охотно верят в сказочных животных, в черных лебедей, гигантских черепах, но иные звери выглядят уж слишком сказочно: как будто сошли со страниц книги. Единороги, белые киты… Трудно поверить, что они существуют.
— А мы видели белого кита! Правда, видели! Своими собственными глазами! Я люблю того белого кита, папа.
— Я тоже.
— Он был нашим другом, он утешил нас, когда умерла Сюзи. Он пытался нас развеселить.
— Ты права.
— А теперь нас утешает эта большущая черепаха.
Гэвин усмехается. Черепаха вовсе не выглядит так, будто хочет их утешить. Скорее наоборот — сама еле дышит, до смерти устала носить на спине свой панцырь.
— Папа, можно, мы поедем домой?
— Да, любовь моя.
— Я боюсь волны, папочка.
— Я тоже.
— Она что, весь город разрушит?
— Не знаю, возможно.
— Это та волна, что забрала малютку Алекса?
— Нет, другая.
— Еще одна?
— Да, ду-ду, еще одна волна. Большие волны появляются довольно часто. Например, когда долго стоит жара или, наоборот, холодно и идет сильный дождь. Ведь они — часть природы.
— А волна не погубит белого кита?
— Нет, что ты! Он просто поднырнет под нее. Он же умеет дышать под водой. Не волнуйся, с ним все будет хорошо.
В ее глазах стоят слезы непонимания. Они блестят, добавляя прелести детскому личику.
Долго сидят они под деревом, окруженные медленно бредущими мимо черепахами, ожидая, когда океанская волна прокатит дальше. А через час замечают, что их гигантская соседка исчезла: видно, потихоньку уползла в густую зеленую траву.
Глава 24
КАРНАВАЛ
Они возвращаются в Пуэрто-Айора к вечеру. К счастью, серьезных разрушений в городе нет, только два прибрежных отеля пострадали: тот, что был расположен в бухте на скалах, волна разнесла в щепки. К счастью, жертв нет. На берегу толпятся зеваки, но ему неохота смотреть на разоренную гостиницу. Вода залила улицы и площади, но больше ничего не разрушила — не то что в Сендае. Даже все животные спаслись! Да и яхты на месте, ни одна не пропала, кроме «Романи», конечно. Где-то теперь его подружка? Еще гуляет на свободе или уже обрела нового владельца? Волна должна была отнести яхту на восток, в сторону побережья Эквадора, скорее всего, ее найдут рыбаки или сотрудники береговой охраны.
На улице Чарльза Дарвина уже открываются рестораны. Они идут от одного ресторана к другому, ищут телефон. Наконец один из барменов разрешает ему использовать служебный аппарат. Руки Гэвина сразу наливаются свинцом, но он все-таки набирает номер Джеки. Это его последняя попытка. Он шепчет себе под нос:
— Все хорошо, что бы ни случилось, все будет хорошо.
Оушен молча стоит рядом. Из кухни раздается шипение масла, доносится запах жареной рыбы. Телефон звонит один раз, другой. Третий.