Соленый воздух разгоняет кровь, Гэвин с трудом сдерживается, чтобы не погнать старушку «Романи» во всю прыть. Они медленно выходят в залив, и вот уже остальные яхты остались позади, и он ставит двигатель в нейтральное положение и поворачивает яхту по ветру. Надевает перчатки, проходит в носовую часть и поднимает грот. От работы со шкотами горят ладони, но парус неуклонно ползет вверх, и настроение сразу повышается.
В кокпите он закрепляет румпель, оглядывает морские просторы. Парус «Романи» ловит восточный ветер, лодка кренится на правый борт, ей тоже надоело ждать. «Дай же мне набрать скорость!» — просит она. Они проходят мимо Пяти островов, затем мимо Карреры, тюремного острова, оставляют позади Гаспар с его разноцветными домиками. Свежий ветер раздувает паруса, яхта устремляется в море. Впереди океан, скорее зеленый, чем синий, пока в нем воды из Ориноко больше, чем морской. Везде снуют небольшие суда, а громадные танкеры, океанские лайнеры и нефтяные вышки замерли далеко в море. Собака вне себя от радости: лает — как поет. Он садится рядом с дочерью, улыбается ей.
— Видишь? — Впереди видна скала, от которой отвалился кусок; она напоминает гигантский зуб и выдается далеко в море. — Мы сначала дойдем туда, потом повернем за нее.
Оушен кивает. То ли ему удалось нейтрализовать ее, то ли она начинает въезжать в ситуацию. Больше никакой школы. Она спускает на маленький носик зеркальные солнечные очки и усаживается с таким видом, будто ей все ясно, точно она сама придумала этот грандиозный план. Вообще-то его маленькая русалочка нечасто выходила в море. Так, поездки на выходные, да еще один раз он брал ее с собой на острова.
«Ничего, она справится, — утешает он себя. — Все будет хорошо. Вот только носик надо намазать кремом от солнца». — И с этой мыслью он вынимает из кармана мобильный телефон и забрасывает за плечо, в море.
Глава 3
УСТА ДРАКОНА
Они проходят очень близко к похожему на зуб пику, и тут с правого борта к ним подплывают три дельфина, один из них пегий с розовато-серой кожей. Три дельфина подплывают к яхте, чтобы поприветствовать их.
— Ух ты, смотри! — Он показывает рукой. — Ты их видишь?
Оушен не может оторвать глаз от морских созданий.
— Кто это, папа?
— Дельфины, узнала теперь?
Она кивает.
Три дельфина плывут рядом с яхтой, их гладкие тела и дуги спинных плавников проходят сквозь воду синхронно и без малейших усилий. Они поднимаются на белые буруны волн, как три кинозвезды на сцену, как три акробата, одетые в блестящие облегающие костюмы.
— Э-ге-ге! — кричит он им в знак признательности, а Оушен хлопает в ладоши и смеется.
Вдруг Гэвин замечает, что море неуловимо изменилось, вода уже не бирюзовая, а серая, страшная, безутешная. Как он мог пропустить этот момент? Куда девались высокие снежно-белые облака, сопровождавшие их все это время? Испарились. Теперь впереди их ждут тучи, отяжелевшие от дождя, низкие, угрюмые. Надвигается шквал.
Яхта начинает раскачиваться, она ныряет в волны. Море как будто расчесывает себя: вперед, назад, вверх, вниз; их качает на беспокойных, непредсказуемых американских горках. Глаза Оушен расширяются, когда ее начинает швырять по кокпиту, она крепко сжимает губы.
— Сиди, не вставай и держись за что-нибудь! — бросает он ей.
Гэвин крепит румпель к лопатке ветропилота, спускается в салон и возвращается с детским спасательным жилетом и страховочным тросом. Надевает на дочь жилет, надежно застегивает, крепит трос к закрепленной на ограждении стропе. У нее серьезное выражение лица.
— Папа, ты зачем это делаешь?
— Для твоей безопасности, малышка.
Вдруг прямо у него на глазах личико Оушен бледнеет, потом становится цвета зеленых водорослей. Ах ты черт, он же забыл купить таблетки от укачивания!
— Эй, сиди здесь тихонько, — говорит он бессмысленно, крепче затягивая на ней жилет.
Как он мог забыть, что настроение у моря меняется очень быстро? В одну минуту оно — тихое, гладкое, благодушное, но через мгновение становится раздраженным, нервным, даже подлым. Море может быть настоящей сукой — сбросить тебя с полки, заставить выблевать собственные внутренности, до синяков исхлестать градом или отвязавшимся шкотом. Его нельзя принимать как должное, оно этого не любит. Отвлекись на секунду, и оно сразу даст понять, что ты не прав.