Важнейшие города на острове — Волиссос, Питис, Дельфиниум, Левкония, Кавкаса, но самый крупный из них его столица, Хиос. Здесь 30 октября 1827 года высадился полковник Фавье во главе небольшого экспедиционного корпуса, который насчитывал семьсот солдат регулярных войск и двести всадников, а также полторы тысячи солдат на жалованье у жителей; корпусу были приданы десять гаубиц и десять пушек.
Вмешательство европейских держав после битвы при Наварине еще не привело к окончательному решению греческого вопроса. По существу Англия, Франция и Россия стремились ограничить новое королевство территорией, на которую распространилось восстание. Однако греческое правительство не могло с этим согласиться. Оно требовало помимо всей континентальной Греции острова Крит и Хиос, необходимые для обеспечения независимости страны. Поэтому, в то время как Миаулис сражался на Крите, а Дюка — на материке, Фавье в указанный нами день высадился в Мавролимене, да Хиосе.
Нетрудно понять, почему греки так стремились отобрать у турок этот замечательный остров, жемчужину Спорад. Его чудесный климат — дар лазурного неба, с которым бессильны соперничать небеса всей Малой Азии, — не знает ни жгучего зноя, ни резких холодов. Легкий бриз несет Хиосу прохладу, делая его самым благодатным из всех островов Архипелага. В гимне, который приписывают Гомеру, — а Хиос считает его одним из своих сынов, — поэт называет остров «весьма тучным». Западная часть его славится тончайшими винами, способными поспорить с лучшими напитками древности, и медом, не уступающим меду Гимета. На востоке вызревают апельсины и лимоны, которые высоко ценятся во всей Западной Европе. На юге растут различные виды мастиковых деревьев, приносящих стране ее величайшее богатство — драгоценную камедь, мастику, столь широко применяемую в искусстве и даже в медицине. Наконец в этом благословенном богами крае произрастают финиковые пальмы, фиговые, миндальные, гранатовые и оливковые деревья — прекрасные сорта плодовых, встречающихся в южных областях Европы.
Итак, правительство стремилось включить этот остров в состав нового королевства. Вот почему отважный Фавье, невзирая на все неприятности, причиняемые ему даже теми, за кого он проливал свою кровь, взял на себя задачу его отвоевать.
Между тем в последние месяцы того года турки по-прежнему творили разбой и зверства на всем эллинском полуострове, и происходило это незадолго до прибытия Каподистрии в Навплион. Приезд этого политического деятеля должен был положить конец постоянным распрям между греками и сосредоточить власть в одних руках. Через полгода России предстояло объявить войну султану, содействуя этим образованию нового королевства, но пока что Ибрагим еще удерживал в своих руках среднюю часть и приморские города Пелопоннеса. Восемь месяцев спустя, 6 июля 1828 года, ему пришлось вывести свои войска из разоренной страны, и к сентябрю того же года на греческой земле уже не оставалось ни единого египтянина; но пока их дикие орды еще опустошали Морею.
Поскольку турки и их союзники занимали некоторые прибрежные города Пелопоннеса и Крита, не удивительно, что соседние моря кишели пиратами. И если они часто нападали на торговые суда, которые курсировали между островами, то происходило это отнюдь не потому, что их перестали преследовать командиры греческих, флотилий Миаулис, Канарис и Цамадос; просто пираты были многочисленны и неутомимы, и плавать у этих берегов стало весьма опасно. Весь Архипелаг — от Крита до Митилини и от Родоса до Негрепонте — был охвачен огнем.
Шайки пиратов, составленные из отбросов всех наций, рыскали и вокруг острова Хиос, оказывая помощь паше, запертому в крепости, осаду которой, в самых неблагоприятных условиях, собирался начать полковник Фавье.
Читатель помнит, что негоцианты Ионических островов, напуганные создавшимся положением, общим для всех побережий Леванта, соединились и снарядили корвет, предназначенный для преследования пиратов. Вот почему пять недель назад «Сифанта» и вышла из Корфу в плавание по морям Архипелага. Два-три выигранных сражения, захват нескольких подозрительных кораблей прибавили ее экипажу решимости упорно добиваться своей цели. Корвет неоднократно появлялся у берегов Псары, Скироса, Кеоса, Лимноса, Пароса, Санторини, и его командир Страдена выполнял свою миссию столь же отважно, сколь и успешно. Однако ему не удавалось пока встретиться с неуловимым Сакратифом, чье появление всегда сопровождалось самыми кровавыми расправами. О нем постоянно говорили, но никто его не видел.
Итак, не более двух недель назад, 13 ноября, «Сифанта» была замечена неподалеку от Хиоса. В тот день в порт был доставлен один из захваченных ею пиратских кораблей, и Фавье совершил скорый суд над его разбойничьим экипажем.
Но с того времени о корвете не было больше никаких известий. Никто не мог сказать, у каких берегов преследует он теперь пиратов. Имелись даже основания для тревоги. В самом деле, до сих пор в этих тесных морях, сплошь усеянных островами и, следовательно, якорными стоянками, редко случалось, чтобы какой-нибудь корабль надолго исчезал из виду.
При таких обстоятельствах 27 ноября, спустя неделю после своего отъезда с Корфу, Анри д'Альбаре прибыл в Хиос. Он собирался примкнуть к своему прежнему командиру, чтобы продолжать сражаться против турок.
Исчезновение Хаджины Элизундо как громом поразило молодого офицера. Девушка отвергла Старкоса, как ничтожного и недостойного ее человека; но она отказалась и от своего избранника, считая себя недостойной-его! Какая тайна скрывалась за всем этим? В чем искать разгадку? Неужели в жизни Хаджины, до сих пор такой ясной и чистой? Нет, конечно! Может быть, в жизни ее отца? Но что общего было у банкира Элизундо и капитана Старкоса?
Кто мог бы ответить на эти вопросы? Дом банкира опустел. Видимо, Ксарис покинул его вместе с девушкой. Никто не был в состоянии помочь Анри д'Альбаре проникнуть в тайны семьи Элизундо: ему приходилось рассчитывать только на себя.
Тогда у него возникла мысль произвести розыски в городе Корфу, а затем и по всему острову. Быть может, Хаджина нашла себе убежище в каком-нибудь укромном уголке? В самом деле, на Корфу рассыпано множество селений, где легко обрести надежный приют. Беницца, Санта Декка, Левкимми и два десятка других предоставляют надежное пристанище тому, кто хочет скрыться от людей и заставить забыть о себе. Анри д'Альбаре метался по всем дорогам, пытаясь даже в крошечных деревушках отыскать следы молодой девушки. Он ничего не обнаружил.
Впрочем, некоторые данные позволили ему предположить, что Хаджина Элизундо покинула Корфу. В небольшом порту Алипа, на северо-западной оконечности острова, ему сообщили, что в море недавно вышла легкая сперонара, принявшая на борт двух пассажиров, на чьи средства она втайне была нанята.
Но пока что это были весьма неопределенные сведения. Впрочем, совпадение некоторых фактов и дат вскоре дало молодому человеку повод для новых опасений.
Вернувшись в город Корфу, он узнал, что саколева в свою очередь покинула порт. И самое неприятное заключалось в том, что она вышла в море в тот самый день, когда исчезла Хаджина Элизундо. Следовало ли усматривать связь между этими двумя событиями? Не была ли молодая девушка завлечена вместе с Ксарисом в какую-нибудь ловушку и увезена силой? Не находилась ли она теперь во власти капитана «Каристы»?
Эта мысль терзала Анри д'Альбаре. Но что предпринять? Где искать Старкоса? Кто он, этот авантюрист? Неизвестно откуда явившаяся и неизвестно куда отплывшая, «Кариста» могла быть по праву причислена к разряду подозрительных кораблей! Однако, едва самообладание вернулось к нему, молодой офицер решительно отбросил эту мысль. Коль скоро Хаджина Элизундо объявила себя недостойной его, Анри, коль скоро она не хотела больше с ним видеться, самым естественным было предположить, что она скрылась добровольно, под защитой Ксариса.
Но если дело обстоит так, он сумеет ее отыскать! Возможно, патриотические чувства побудили Хаджину принять участие в борьбе, где решались судьбы ее родины. Быть может, ей захотелось пожертвовать на дело войны за независимость огромное состояние, которым она была вправе распоряжаться? Почему ей было не последовать примеру Боболины, Молены, Андроники и многих других героинь, вызывавших у нее безграничное восхищение?