— К чему ты клонишь?
Ах, как было бы замечательно, сообрази он сам, к чему. Но рассчитывать на это не приходилось.
— Помнишь пару лет назад на фермах в бернском округе произошла вспышка Галатской колики? Должен помнить, об этом трубили на весь Архипелаг. Больные не могли подняться с кровати несколько недель. И твой отец выезжал на помощь. Может, нам нужно что-то подобное?
— Я тебя не очень понимаю, дорогая. Отец, конечно, помог бы с лечением, да, хм… Только вот я его арестую раньше. Да и откуда возьмется болезнь?
Катти сама себя не очень понимала. Тошнота накатывала вместе с головной болью. Но она продолжала:
— Это должно быть просто. Нужно взять образцы, которые твой папа хранит в лаборатории, и как-то их распространить. Может этой болезни, может — другой. Твоя сестра не раз предостерегала меня, что инфекции передаются с пищей, водой и немытыми руками. Если как-то высыпать микробов в воду… или вылить. Или как они там хранятся?
— Водопрово-од, хм, — протянул Карл, затем поскреб пальцами короткую клиновидную бородку. — Мне, значит, нужен доступ к водопроводу. А распределительная цистерна находится в Стене. И планы Стены у меня есть. И люди…
— Именно, дорогой. Спустить это все в водопровод, — подтвердила Катти, и постаралась незаметно ущипнуть себя за запястье. — Большинство жителей заболеет. Им будет не до переворота. А когда все закончится, мы поможем им… чем сможем. Остальной Архипелаг будет нашим. И-и-и, — протянула Катти, надеясь, что Карл закончит ее мысль.
Но воцарилась тишина. Неужели план смутил его? Нет-нет! У него нет совести, нет сострадания.
Сильные руки скользнули по ее плечам, сошлись на шее под стоячим воротником, там, где его скрепляла рубиновая брошь. Карл спрятал лицо в волосы Катти и пробубнил оттуда:
— Ты — мой маленький гений, дорогая. Изящное решение проблемы. Да-а-а.
Она вовсе так не считала. Изящное?! Это был самый отвратительный, самый подлый и гнусный поступок в ее жизни. Не то что предложить, но даже о таком подумать. Как она могла? Но она могла. Она только что предложила трусливому безумцу заразить какой-то дрянью целый город.
В священной книге Судьбы написано: «Тот силен, кто творит историю мира для себя и рода своего».
Поскорее бы он уехал! Пусть делает что хочет там, на севере, далеко-далеко. За это время Катти найдет способ уплыть на запад. Там ни он, ни генерал ее не найдут. Туда они еще долго не доберутся. Может даже — никогда…
— Я устала, милый. Я пойду к себе, — она разомкнула его объятья. — Прилягу, уже спустился туман.
Карл промолчал, убрал руки. Катти посмотрела на него, когда поднялась: лоб рассекали морщины, но глаза светились огнем решимости.
— Сладких снов, дорогая! — как издевка прозвучало ей вслед.
Наверху, в своей комнате, Катти тут же бросилась в угол к алтарю, открыла книгу и сложила руки в замок.
— Пусть судьба сильных протянет нити свои через невзгоды, ибо они творят ее с восхода до заката, и ночью темной, — зашептала она липкими губами. — И прощены будут им ошибки, ибо действие лучше бездействия.
Катти хотела одного: выжить. Сбежать. Проснуться однажды в залитой солнцем комнате, вдохнуть аромат печеных яблок, которые готовят празднику урожая в каждом доме. Забыть о сегодняшнем кошмаре. Улыбнуться. Больше не лгать, никогда не лгать. Она все, все для этого сделает, все!
6. Эва
Часы на башне Адагра уже пробили половину восьмого. Желтый свет газовых фонарей придавал пустынной улице тревожный вид. Но Эва была спокойна. Ведь неприметное здание напротив — Пристенное Управление патрульного корпуса, а место — одно из самых безопасных в городе. Папа не просто так выкупил здесь участок для гаража. Дорогие его сердцу «Хаденсы» и «Мартии» находились под круглосуточным присмотром стражей порядка.
Она вылезла из наемного экипажа, вытащила огромную рабочую папку и решительно направилась к калитке. На полпути поняла, что тащит свою ношу зря, но возвращаться не стала. Да и мало ли что этому извозчику в голову взбредет: может ведь уехать… Восстанавливай потом работу целой недели.
За забором раздавались хлопки пара и знакомое глухое тарахтение мощного мотора. О! Тори, значит, пока еще здесь! Вряд ли папа так газует вхолостую.
Лишний раз видеться с Тори Эва желанием не горела. В последнее время он только и занимался тем, что подтрунивал над ней и всячески старался ее смутить. Некоторые шутки даже граничили с непристойностью. Манеры его никогда не отличались изяществом, как и речь. Но в последнее время он только при папе и держал себя в руках. А ведь раньше Эва без колебаний назвала бы его своим лучшим другом.