Зато в городе — в Стэнвенфе, которого больше нет — по утреннему запаху можно было догадаться, откуда дует ветер. С океана несло солью, сыростью и рыбой, с севера, из района пекарен — свежим хлебом, с юга — типографией, а от Стены пахло заводским дымом. Сколько бы фильтров не стояло в трубах — их не хватало. Вот в Алумском секторе там, где он граничил с городом, находились только верфи, ремонтные мастерские, конструкторские бюро и инженерные школы. И, хотя Стэнвенфский считался самым богатым, Алумский, таки, венси признавали самым чистым и красивым.
Широкая лестница ведет наверх, к огромным дверям с чеканкой. Пальцы Творца собирают резные шестерни, нанизывая на ось. Нижняя — самая маленькая, средняя — самая большая. Должен получиться шар. С ладони Воспламенительницы летит на дело рук мужа звездная пыль, блестящая на латуни каплями олова.
Касси помнит эту дверь. Помнит, как поднималась сюда с Юной. Давным-давно — и вот, опять. Там, за створками, зал, стены которого покрывают чеканки с историями о богах. С потолка на пол льется мягкий рассеянный свет. Днем он идет через щели в потолке и усиливается отражателями. Ночью включают электричество. Столько электрических ламп в Стене больше нигде нет. В зале проводят большие торжества. Там Касси должны были вручать серебряный жетон и документы об окончании летной школы. Давным-давно — не сейчас.
Сейчас в зале глухо шелестят голоса и юбки. Стучат по рифленому полу каблуки. На верхнем ярусе Алумского сектора собрались мэры всех секторов и губернаторы всех округов севера с женами. Пенка на молоке Стены. А вот и Эва — оживленно обсуждает что-то с женщиной в красном платье.
Касси подходит поближе. Ее не замечают.
В волосах Эвиной собеседницы зловеще светятся два рубина. Головки шпилек. Глаза-фасетки.
Касси обводит взглядом зал. Находит Мора. Он спорит с высоким усачем и покачивает бокалом, в котором плещется золотая жидкость. Ему идет костюм. Но до чего смешная шляпа! Касси улыбается и поворачивается к Эве.
А той уже на месте нет. Голубое платье с золотым шитьем на юбке мелькает у больших дверей. Что-то екает под сердцем. Скручивает предчувствием живот. И Касси бежит за ней следом.
Видит ее в конце лестницы. Видит в узком боковом коридоре. Видит голубое и красное, бархат и шелк, воду и огонь. Воспламенительницу и Разрушителя! Касси видит их вместе и пугается. Кричит — но не издает ни звука.
Эва резко останавливается, делает шаг назад. Из-за угла выходят патрульные. Из дверей за ее спиной выходят патрульные. Она бросается навстречу Касси, и Касси бежит изо всех сил. Но опаздывает.
Мужчины перехватывают Эву и накрывают чем-то ее лицо. Она виснет у них на руках ворохом голубого бархата. Касси смотрит в лицо женщины в красном. В ней есть что-то от ящерокрысы. Взгляды их встречаются… Но ничего не происходит. Откуда-то возникает мусорщик. На его тележке стоит большой бак, и Эву, как ворох тряпья и мяса, засовывают туда.
Крысолицая женщина достает из потайного кармашка брегет.
— У нас пятнадцать минут, — говорит она и облизывает губы.
Мусорщик уходит следом за патрульными, женщина в красном платье разворачивается к Касси спиной. Касси выдергивает из ее прически одну шпильку с рубином.
И спешит назад в зал.
Где же Мор? Нужно как-то рассказать ему. Находит, дергает за рукав пиджака. Открывает рот, но не может произнести ни слова. Показывает ему шпильку. Он смотрит на ее ладонь и идет к дверям. Спускается по широкой лестнице…
Пол дрожит и уходит из под ног. С жутким скрежетом рвутся перекрытия. Касси оборачивается. Двери с картиной сотворения слетают с петель, и огненный шар Разрушителя скатывается вниз, выжигая все на пути.
Шпилька оказалась зажата у Касси в кулаке.
— Ян, у меня снова был вещий сон. Нужно как-то связаться со Стеной, иначе погибнет много людей.
— Кас, не волнуйся, мы скоро там окажемся.
— Я не шучу. У меня даже есть доказательство. Посмотри, что я держу в руке.
Она разжала пальцы. Шпилька выпала на пол. Ян поднял ее и рассмотрел.