— Доброе утро, отец! — Мор вздохнул.
— Доброе. Приводи себя в порядок и приходи в кабинет. Заменишь Мэг в должности моего секретаря, она не обидится. Если ты еще раз меня опозоришь — кстати, теперь уже не только меня — откручу тебе голову и прилажу к заднице.
— Зачем мне заменять Мэг?!
Мор произнес это, только когда дверь уже закрылась. И ответил себе сам, когда полоскал под краном голову. История повторяется: отец решил снова занять его чем-то полезным для общества и собственной репутации.
Мор получил хорошее образование. Пожалуй, лучшее из того, что можно было получить в Стене, где не было университетов. Он окончил высшую инженерную школу. Предстояло выбирать себе или учителя-мастера, или место работы.
Но Мора угораздило появиться на свет не вовремя. До Тихой войны, во времена Империи, его увлечение биомеханикой оценили бы по достоинству. А в нынешних условиях йенцам не нужны были ни звероподобные, ни тем более — человекоподобные роботы, ни механические протезы. Последние ещё пользовались каким-то спросом, потому что аварии на заводах, пожары и обрушения порой оставляли без рук и ног не только работяг, но и владельцев, управляющих, счетоводов. При столь низком спросе несколько мастеров, известных на всю Стену, вполне справлялись с заказами. Обучали они, конечно, кого-нибудь из собственных детей, тем более, что зажиточные венси их рожали, сколько Создательница пошлет. Когда все письма Мора с просьбой принять его в ученики удостоились вежливого отказа, он впал в уныние.
Отец его денег не считал: если он и не был самым богатым человеком в Стене, то в десятку уж точно входил. Владел двумя заводами и депо товарных вагонов, вкладывал деньги в несколько конструкторских бюро, получая потом доход с их изобретений. Сам он занимался в последние лет пятнадцать исключительно делами политическими, управляющих и рабочих лидами не обижал. А вот бездельников не любил.
По мнению Доменика Брайса, каждый член его семьи обязан был приносить обществу пользу. Ну или хоть семье. Отцовский любимчик Стефан, который успел еще во время учебы получить несколько патентов, открыл собственную лабораторию. Максимиллиан с детства любил порядок и точность, а потому выучился на счетовода и сводил приход с расходом по двум отцовским заводам. Маргарет стала секретарем мэрии. Милисент и Молли еще не выросли из коротких юбок, да и вообще — к девчонкам папа относился иначе. Он был бы не против удачно выдать их замуж. И только Мор, закончив школу, сидел без работы, чем жутко раздражал родителя.
Он, конечно, хотел открыть собственное дело. Попросил у отца помещение для мастерской и небольшой капитал на первое время. Тот в ответ предложил Мору показать хоть одну свою законченную разработку, которая стоила бы вложений. Такой не нашлось. Мор поставил в своей спальне кульман, верстак, завалил все вокруг книгами и сутками экспериментировал — но не слишком успешно. Он учился, как дети учатся ходить. Без всякой поддержки. Хуже того, все, кроме Мэг, видели в нем неудачника.
Спустя год, отцу надоела его «безрезультатная возня». Он выхлопотал Мору место в конструкторском отделе, занимавшемся разработкой и усовершенствованием турбин и динамо-машин для электростанций Стены. Сказать, что Мор был этому не рад — слишком мягко выразиться. Шесть дней в неделю заниматься скучной ерундой, которая никак не приближала его к мечте, не давала никакого полезного опыта! Но он вынужден был согласиться.
Позже выяснился еще один нюанс, превративший работу в каторгу: все в отделе, даже последний мусорщик, знали, что Мор — сын мэра. Младший, золотой ребёнок, которому место выбил отец. И на него наклеили этикетку. На обороте, по всей видимости было написано, что относиться к Мору следует пренебрежительно, серьёзного ничего не поручать, а на вопросы его отвечать таким тоном, словно он спрашивает вещи, очевидные даже ребёнку.
Поначалу Мор очень старался. Читал, вникал, пытался увлечься. Всё это время ему поручали перечерчивать чужие чертежи, на которых обнаруживалась клякса или мелкая неточность. Он выполнял поручения, не ныл, не срывал сроков. Так его энтузиазм стух в болоте рутины. И произошло это совершенно не вовремя, как все остальные важные события в жизни Мора.
Один из инженеров, господин Лайн, заметив и оценив, наконец, его старание, порекомендовал Мора в новый большой проект. Главный конструктор нехотя согласился. Пред Мором поставили задачу, определили сроки и разрешили проявить себя. Беда заключалась в том, что гениальная идея усовершенствования биомеханического прототипа мыши, над которым он работал по вечерам и выходным все последние полгода, пришла к нему одновременно с этим новым назначением.