— А-а-а, это… Чтобы вы не отказались от участия в эксперименте, — улыбнулся старик. — Вы, конечно, спросите, в чем он, собственно, будет заключаться?
Издевается, гад! Не будь Тори привязан… но он — был. Господин забрал у Марты толстую книгу, стянул простынь, которая накрывала Тори, и бросил ее на пол.
— Я буду делать из вас полумеханоида. Терять вам особо нечего — хуже чем сейчас уже не станет. Не волнуйтесь, вы не первый, технология, можно сказать, отработана. Предыдущие подопытные, правда, скончались, потому что искусственные части организм быстро отторг. Но у вас хороший потенциал: вы молоды и выносливы. Да и мы с Мартой многое переосмыслили.
— А ны слысын! — попытался заорать Тори, но вышло не лучше, чем при всех предыдущих попытках.
— А мы и не спрашивали вашего согласия. Мы немножко навели о вас справки, пользуясь вашим же собственным мозгом. Вы, Виктор Дименс, человек нехороший. И теперь еще и нездоровый. Но мы дадим вам шанс на совершенно новую жизнь! Марта, готовь столик.
Откуда старик знает, как его зовут? Как он навел справки, если Стэнвенф сгорел? А, наверное, узнал Тори по фото из газет. Становиться подопытным кроликом не улыбалось.
Нужно предложить им с Мартой денег! Много денег! Все деньги, которые у Тори есть, лишь бы он его просто подлечил и отпустил.
— Он хочет нам, мастер Ершеу, драгоценности отдать. Те, которые забрал у своего покровителя, — пробасила девица, закрывая свое лицо марлевой маской.
Тори закивал, и тут до него дошло, что смуглянка прочитала его мысли. Он сглотнул и снова дернул руками, но старик проткнул его кожу иглой чуть пониже локтя — и силы оставили Тори. Он безвольно обмяк, и даже палец не мог согнуть, сколько ни напрягался.
— Да не стоит, молодой человек, беспокоится. Я работаю ради науки, денег у меня достаточно, — произнес мастер. — Марта, передай мне метрик и резинки, приступим.
Они измеряли его и резали, только Тори ничего не чувствовал. Вращал себе глазами, следя за сменой инструментов в руках старика и его помощницы. Словно мозги его жили от туловища отдельно.
У этой Марты были удивительно аккуратные руки с длинными пальцами. А старик беззвучно что-то шептал себе под нос. Или просто шевелил губами.
Когда они закончили, безумный врач стянул перчатки, бросил их куда-то под стол и вышел. Марта собрала инструменты в большую банку. Тори хотел у нее спросить, что такое «полумеханоид», но ни губы, ни язык ему не подчинялись. Девушка неспешно намыла полы, погасила лампы и удалилась.
А он все не засыпал. Не бодрствовал, но и забыться не мог. На ум лезли строки из священных книг, словно заученные наизусть. Вот всплывет же всякая муть, когда не надо… «Выборы наши лишь двигают колесо, но катится оно по проторенной колее». Сейчас это казалось очевидным! Судьба, которую Тори всю жизнь отрицал, решила преподать ему самый наглядный урок: иногда человек не может даже сдохнуть по собственному желанию. Сколько у него было возможностей: сгореть заживо, утонуть, мучительно сгнить? Но нет, откуда-то появился Нафаш, подобрал его и притащил в этот дом и отдал Жааду в жертву. Вот чушь-то!..
Утром, когда через окна снова просочился серый свет, явилась Марта. Сдернула с Тори простыни и клеенку, измерила температуру, подключила к его руке трубку с мутным раствором. Она делала все так споро и точно, что хотелось поинтересоваться, скольких подопытных они тут уже угробили.
Тори открыл рот, прочистил горло и произнес:
— Потом вы меня отпустите?
Прозвучало хрипло, но понятно. Ну, хоть говорить он сегодня может, и то хорошо.
— Нет. Нам с дядей давно нужен защитник, в мире стало беспокойно. Но какую-то свободу предоставим.
Марта раскладывала на столике странные металлические зажимы, пилы и ножи, от одного вида которых Тори мутило. А ведь это сегодня все на нем испробуют!
— Какой из меня защитник, Творца за яйца? — Тори снова попытался подняться. — Я не хочу! Я свободный человек! То что вы делаете — противозаконно, не имеете права…
— Не богохульствуй, — перебила его Марта. — Ты должен благодарить дядю, что он спас тебя от заражения крови и ногу не отрезал. Не хочет он! Куда ты, интересно, пойдешь, если тебя отпустить? Кому ты нужен? Кто тебя ждет?
— Куда угодно, мир большой. Денег у меня предостаточно.
Ремни держали крепко. Как бы с этой девицей договориться? Что бы ей такого предложить?
— Денег у тебя, считай, больше нет. Нафаш откопает твою шкатулку, и привезет мне. Я пожертвую ее сиротскому дому, в котором выросла. Зачем тебе деньги? Ты бесполезный человек, — лицо Марты походило на резиновую маску: ни эмоций, ни морщин.