Неживое лицо, Тори аж поморщился:
— Обворуете меня, значит…
— Значит обворуем. Ты же не гнушался таскать все что плохо лежит. И у своих, и у чужих.
— Я выживал…
— Все так оправдываются. У тебя были средства к существованию. Работа, здоровье. Вместо этого ты что?…
Марта наклонилась над ним, продолжая набирать в шприц содержимое небольшой бутыли.
— Что? Я жил, как мог. Позволял себе немного гульнуть. Ты и так знаешь, ты же мысли читаешь. Харэ меня жизни учить, мистри! Ты мне не тетка и не сестра!
— Хорошо-хорошо. Не приведи боги такого родственника. Хотя я надеюсь, что ты изменишься. Мы поможем.
43. Эва
Фотографы ушли, но в зале еще висел омерзительный запах вспышек. Эва ненавидела позировать: сидеть по минуте, а то и по две, с застывшей на лице маской. Конечно, портрет отнимал и того больше: по нескольку часов несколько дней подряд. Но вот кинематограф обещал, наконец, подарить миру живые лица и настоящие события. Жаль, он только появился, а тут… все вот это!
По металлическому полу заскрипели стулья. Зашуршали юбки, застучала трость, рядом хлопнула крышечка брегета — эти звуки заставили Эву сжать зубы и поморщиться. Шум усиливал головную боль, которая сверлила виски весь последний час собрания. То ли это было последствием заигрывания с даром, то ли результатом плохого сна и чрезмерного волнения. Эва развернулась вполоборота к столу и прикрыла глаза. Когда она распахнула их, напротив уже стоял отец Мора.
Отчего-то к щекам прилила кровь, и стало не по себе… Эва ненавидела такие приступы растерянности. Сзади к ее уху склонился губернатор Оссена:
— Идите с господином Брайсом, я присоединюсь к вам примерно через час. Что бы не случилось, из сектора пока не уезжайте.
Она воспользовалась подставленным локтем мэра и прошла по залу к дальним дверям, следом за представителями делегации венси. Пустой коридор был оцеплен патрульными, но с расположенной выше галереи доносились голоса и топот.
— Там репортеры местной газеты и представители общественных организаций, — тихо сказал господин Доменик, кивнув наверх. — «Вестник сектора» еще не вышел из печати, но слухи уже поползли.
— Мне нужно будет с ними общаться?
— Не сегодня. Иначе мой сын отправится нас искать, и ведь найдет же. А он пока вести себя на публике не умеет. К тому же, полагаю, вы голодны, как и я. А Мэгги приготовила пироги, и они остывают.
После ночного визита Эва думала, что ей будет трудно общаться с отцом Мора. Он показался строгим, суровым и высокомерным не менее, чем господин Вилридж. Возможно, она ошиблась…
Далеко идти не пришлось, хотя Эва понимала: реши она перемещаться внутри Стены в одиночку — мигом заблудилась бы, как в первый свой визит по пути с полустанка. Эти двери, лестницы, арки — почти одинаковые. Да, где-то фонари на потолке круглые, а где-то — шестигранные, решетки попадаются с орнаментом из листьев или ромбов. И все в двух цветах: латунно-желтом и черном, разве что оттенки разные. Эва вдруг отчаянно захотела наружу, на воздух, под дождь… Ей придется жить в Стене долго, так что пора начинать привыкать.
Господин Доменик пропустил Эву в комнату первой. Мор поднялся с дивана и шагнул навстречу. Она быстро преодолела разделяющее их расстояние, обхватила его за пояс и прижалась к рубашке щекой. Почувствовала как сильные руки скользят по ткани платья на спине, сжимая ее плечи бережно, но крепко. Вот бы мир вокруг исчез, а остались только они, вдвоем, в пустоте, в покое!
Откуда он вообще взялся? «Свалился со Стены» — отчего-то пришло на ум. Не дал ей пропасть, прогулял по канализации, вынес на руках из перестрелки… Бежал с ней из горящего города, трясся в вардо квени, терпел нападки губернатора. Ждал ее, вот сегодня, места не находил — Эва чувствовала, что так оно и было.
Металл глухо стукнул о металл. Мор отпустил ее и обернулся, Эва выглянула из-за его плеча и увидела, как Маргарет убирает прихватки от большой сковороды, которую только что поставила в центр стола.
— Я так рада, что теперь у меня есть еще одна сестра.
Эта девушка очаровала ее с первых минут знакомства, еще тогда, ночью. Невысокая, слегка полноватая, она двигалась с женственной грацией, которой всегда недоставало самой Эве. Она умела топить лед и создавать ощущение уюта. Мэгги казалась давно знакомой, даже родной, хотя они едва ли обменялись и десятком фраз. Эва улыбнулась, отпустила Мора и прошла вперед: