— Я не делал того в чем меня обвиняют. Раскаяться я могу только в том, что выдал себя за другого человека с целью предотвратить восстание. Я убил охотников, завладел их имуществом и явился на организованный ими сход. План был дурной, это я тоже признаю. И о губернаторе я там нелестно высказался, и о владельце завода… Но я хотел объяснить людям правду. Их одурачили. И не все горожане…
Касси открыла рот и тут же его захлопнула. Ян-таки всё испортил этим своим признанием.
— Оставьте ваши высокие порывы, господин Вилен, отвечайте по существу — перебил его обвинитель. — Люди, собравшиеся на площади, шли убивать и грабить.
В высоком кресле чуть в стороне от остальных собравшихся сидел горбоносый господин в добротном светлом костюме, внимательно рассматривал квени и молчал.
— А вы не подумали, что грабить и убивать они не пошли, как раз благодаря Яну? — не выдержала Касси. Она вскочила, подалась вперед и выплестнула всю свою обиду. — Нет, вы просто нашли крайних, на которых можно спихнуть вину! Мы и в город-то приехали накануне мятежа. Это может подтвердить Эва, Эва Эллусеа, я с ней бежала из Стэнвенфа! Она сейчас в гостях у губернатора…
Судья ударил по столу молотком. Касси осеклась и тут же сжалась, чтобы принять следующий удар от патти, но горбоносый господин вдруг поднял руку:
— Господин судья, прошу объявить перерыв в заседании. Открылись новые факты, которые я желал бы проверить.
— Но, господин губернатор…
— Это политическое дело, где я — пострадавшая сторона. Так что будьте добры, удовлетворите мою просьбу.
— Как скажете, господин губернатор! Суд объявляет перерыв на…
— До завтра, — отрезал горбоносый.
— До завтра, — недовольно пробурчал судья, поправил шапку и вышел из-за стола.
Касси хотела что-то сказать этому мерзкому господину губернатору. Или что-то у него спросить. Только от неожиданности язык у нее словно отнялся, и она молча проводила глазами его спину. Их с Яном отвели вниз, в камеры.
Ну, квени она вроде и помогла-таки, упомянув про Эву. Самой ей все равно не светит свобода, ведь закон она действительно нарушила. Даже не пропади ее разрешение вместе с сумкой, оно давно закончилось бы к сегодняшнему дню. Да и Стэнвенф по нему покидать нельзя было. Эх… Касси закинула ноги на железный столик, который был привинчен к стене. От судьбы не спасет и Творец. Так, вроде, Ян сказал, и сейчас фраза обрела новый смысл.
В коридоре лязгнула соседняя дверь, послышался топот сапог.
— Ян Виллен, на выход, — услышала она хриплый голос.
Циркач ничего не ответил, да и не должен был. Только шел он, судя по шарканью ног, с трудом. Касси прикрыла глаза: «Помоги ему, Творец! И мне, дуре, помоги-таки совестью не мучиться!»
Звук шагов за дверью раздался снова, но на этот раз к гулкому грохоту сапог присоединился стук каблуков. Касси резко села на койке — аж голова закружилась. Внутренний голос подсказал — это за ней! И точно: звякнули ключи. Патти заходить в камеру не стал, вместо него появилась Эва. Светильники за ее спиной и маленькая горящая на столе масляная лампа превратили маленькую йенку в героиню из сказки Яна: загадочную, сотканную из грозовых туч ведьму. Ведьма схватила Касси за руку:
— Прости, если бы я раньше знала, что случилось… Все, Касси, все, ты свободна, пойдем со мной!
И Касси пошла, с подозрением косясь на патрульных, которые сопровождали их на самый верхний ярус и оставили только у двери. В комнате она-таки, наконец, обрела способность говорить:
— Спасибо! Я вот знала, что ты нас вытащишь. Я много раз повторила патти на допросе еще, что мы никакие-таки не мятежники! Но кто бы меня послушал!
Она развернулась, чтобы обнять Эву, но вовремя поняла, что испачкает и помнет ее прекрасное голубое платье, и опустила руки. Йенка легко приобняла ее сама.
— И губернатор ваш Оссенский — паскуда, — продолжила Касси, отстранившись. От Эвы пахло фруктами, а от нее самой — потом и нечистотами. — Будто ему нравился весь этот фарс, пока я не упомянула про тебя!
— Я полагаю, ему было на вас наплевать. То, что стряслось в Оссене — теперь, можно сказать, мелочь.
— А что ты делаешь в Стене? — озвучила Касси внезапно возникшую мысль. — Ты же не ради меня приехала?
— Можно сказать, что и ради тебя — тоже, — Эва снова взяла ее за руку и потянула за собой. — Это сложно объяснить в двух словах, но пусть будет так: «Закон об изоляции» отменен.
Касси замерла на пороге ванной комнаты. Может, она ослышалась?