А почему она поступила наоборот, почему решила, что кроме добычи существует какая-то семья, в которую могут входить те, кого запросто можно было бы съесть, Кон так и не поняла. Она оставила члена своей семьи умирать в одиночестве, потому что он сказал делать как он говорит и обрести свободу.
Кон добежала до щели и атаковала её огнём. Сзади что-то несколько раз выстрелило. Она прыгнула в ещё горящую заглушку и…
Дальше воспоминания оборвались. Она сама не знала, долетела ли она до заветного лаза или нет. Может быть, тот кто стрелял по клетке подстрелил её в прыжке? Или же элементаль ошибался, и выбраться через щель невозможно? Либо наоборот, она оказалась на поверхности и жила там несколько лет, но почему-то забыла об этом? В любом случае, она знала, что пришла в себя снова гораздо позже, в пыльном подвале, и несколько часов лежала неподвижно, разбираясь с интерфейсом Системы…
Глава 21
Когда аура дракона перестала действовать на Кон, она проснулась. Проснулся и я. Но всё, что я сделал — погладил лежащую рядом Фенри, а также проверил состояние остальных. Сон Кирилла стал обычным, не спровоцированным психическим ударом. Примерно то же самое случилось с Алисой — её нервная система пришла в норму и теперь отдыхала.
— Тебе нужно спать. — фыркнула Фенри, прогибаясь от моего прикосновения. Ей явно хотелось чего-то иного, но она сдерживала себя.
И я был с этим утверждением согласен. Теперь уже ничего не мешало мне запустить лечебный транс без дополнительных модификаций. Встраивать в тело навык психической защиты прямо сейчас я не рискнул — мало ли, что нужно заменить для его вживления? Едва ли речь может идти о мозге целиком, но проснуться с жуткой головной болью, тянущейся до окончания процесса, было бы максимально несвоевременно. Раньше четырёх слотов заимствованных навыков хватало с лихвой, вот и буду продолжать опираться на это значение.
Тем временем, Кон попросила дракона слетать в какое-то место, что очень удивило ящера, но он ответил согласием.
Утром я обнаружил Кон, свернувшуюся калачиком у меня на груди. Она довольно редко позволяла себе подобное, и я стал ждать, что она предпримет дальше, потому что проснулись мы одновременно. Лиса помахала хвостиком, и я почувствовал, что матрас поднимается с той стороны, где лежит моя голова. Кон поднимала его до тех пор. пока не начала сползать сама, но как только это случилось, она примагнитилась к моей ауре и перестала делать из матраса кресло. Теперь я полусидел, а сверху на меня опускалась тарелка с чем-то ароматным. Пахло специями, обычно добавляемыми к мясу.
В тарелке лежало несколько кусочков мяса, поджаренных на огне. Настоящий шашлык.
«Забота» — передала Кон.
«Семья» — ответил я лисице.
Это показалось ей особенно милым, и она дополняла своей радостью, передаваемой через связь, каждый кусочек мяса. Я хотел поделиться с ней или с друзьями, но лиса наотрез отказалась есть мою еду, а остальные куда-то делись. Кон сообщила, что с ними всё в порядке, они просто ушли на прогулку вместе с Гиром.
Тогда я стал расспрашивать, что ещё было после сеанса воспоминаний. Кон ответила, что ей очень захотелось проявить свою заботу ко мне, и она попросила дракона о помощи. Тот согласился в обмен на услугу, которую пока ещё не назвал. Далее, дракон полистал какой-то справочник и отвёз её в мир кентавров, где купил шашлык и сказал, что это точная копия человеческого деликатеса, особенно уважаемая в местах, откуда я родом. Ну а как подать его Кон сама придумала. Особенно она гордилась, что смогла сохранить его горячим, как и советовал Гир.
К шашлыку прилагался кувшин с апельсиновым соком, чтобы сделать завтрак более полноценным. Сок, в отличии от шашлыка, был прохладным. Такое внимание к деталям напомнило мне о последних воспоминаниях Кон, когда её будто бы подменили. Я спросил об этом саму лисичку, и она объяснила, что отец заботился о ней, и делал это не потому, что имел с ней особую связь… Более того, эта связь не была чем-то особенным для него и для его вида — лисам кошмара для охоты необходимо знать, какие эмоции испытывает жертва. Однако Кон создавалась именно как призрачная лиса, а потому охотиться как отец не умела, и пользоваться эмоциональной связью не училась. А с точки зрения экспериментаторов, вообще не должна была обладать ею, иначе никто не позволил бы оператору видеться с ней так часто.