Крышу делали на два ската (впоследствии на четыре), из двух слоев теса, между которыми в качестве тепло- и гидроизоляции укладывали бересту (скалье). Посредине крыши делали два отверстия для выхода дыма и пара.
Внутри варницы рыли квадратную яму-печь, над которой подвешивали цирен (металлический противень) для варки рассола. Сушили соль на полатях, укрепленных выше.
В XVI веке, когда для качания рассола из земли стали применять насос, над скважинами появились башнеобразные здания — рассолоподъемные сооружения. Они были необходимы для создания напора в рассолопроводных трубах, идущих к солеварням (наверху башни устанавливался деревянный ларь, куда и сливался добытый рассол).
И здесь прообразом для рассолоподъемной башни мастер взял проверенное временем сооружение — крепостную башню.
Кремли Чердыни, Верхотурья, Соликамска, укрепления Орла-городка были деревянными острогами с «вежами», то есть башнями. Стало быть, конструкции таких сооружений в Прикамье были хорошо известны. Рассолоподъемные башни даже в деталях повторяют крепостные: квадратные в плане, 5–6 метров на сторону, они имели 10—12-метровую высоту; вверху на выпускных консолях из бревен часто устраивалась обходная галерея.
Крыша была четырехскатной, а иногда и шатровой.
Устойчивость таких больших по вертикали сооружений достигалась за счет междуэтажных перекрытий, конструкция которых состояла из балок, врубленных в стены, и тесового пола (сообщение между этажами по стремянкам через люки). Перекрытия — это также и защита здания от ветров (промыслы, как правило, располагались по берегам рек, на открытых местах). Усилению устойчивости башни несомненно способствовали и выпуски бревен (по типу контрфорса), делаемые в нижней части.
Заметим, что конструкция, найденная на путях многовековой эволюции (подобные башни были присущи и городским укрепленным усадьбам Новгорода Великого), сохранилась в Прикамье до сих пор. Примером может служить водонапорная башня в деревне Огурдино Усольского района, построенная несколько лет назад.
Амбары для хранения соли наиболее внушительные по своим размерам постройки промыслов. При ширине 16–18 метров, они имели высоту от пола до конька крыши 25 метров, а длину — более 80 метров, достаточную для установки баржи под погрузку соли. Амбар строили «на ряжах» (бревенчатых клетках размером 1,5 метра на сторону), что предохраняло соль от увлажнения во время разлива Камы и позволяло подводить баржи к зданию. Чтобы наружные стены могли противостоять боковому давлению от засыпанной соли, их делали из двух рядов бревен. Со стороны реки, для облегчения погрузки соли на суда, амбары имели галереи, устроенные на выпусках бревен.
При решении конструкций амбара мастера использовали приемы, найденные при возведении солеварен (вертикальные бревна — «иглы»-сжимы и ряжевое основание). Прообразом ряжевого основания мог быть и подклет, который нередко имели церкви Прикамья. Этот подклет зимой служил для хозяйственных целей, а весной предохранял здание от полой воды.
Сооружение солеварен, рассолоподъемных башен, соляных амбаров — это новый шаг в развитии человеческих представлений о дереве как материале для построек.
Но не только деревянное зодчество было широко распространено на Верхней Каме. Приход сюда московских мастеров привел к расцвету каменного зодчества Прикамья. Вспомним белые храмы и строгановские палаты в Усолье, церковь в соседнем Орле-городке.
…Вдоль Камы-дороги, лицом к ней, выстроились невысокие, словно вырубленные из камня, сооружения. Вот палаты Строгановых — приземистое, длинное здание, украшенное затейливыми наличниками окон. Тонкие декоративные колонки разнообразят его фасадные плоскости; изящные карнизы, тяги, наложенные как аппликация, только подчеркивают монолитность, незыблемость постройки.
Вытянутость линии домов берегового ансамбля логично завершена колокольней Спасо-Преображенского собора. Палаты, вертикаль колокольни, пятиглавие собора — сдержанность, простота, выразительность — гармонируют с суровой природой Севера, где нет ничего лишнего, где выживает только сильный, деятельный, где нет изнеженной пышности, а есть необходимость. Это и наложило свой отпечаток на архитектурные формы построек.
В сороковые годы прошлого века П. И. Мельников-Печерский, побывав на Верхней Каме, так в своих «Дорожных записках» говорил об усольских постройках: «Перед нами широко раскинулось Усолье: на обоих концах его дымятся варницы, и густой дым клубом развевается над всем селением. Ряд красивых каменных домов, которые не были бы лишними даже и в столице, тянулся по берегу Камы».