— Я в своё время интересовался этим вопросом, — пояснил Ганц в ответ на удивлённый взгляд Соулы. — Интересно же узнать истоки всего происходящего?
— Мне интересно знать, как выжить в этом происходящем, — фыркнула девушка.
— Вот потому ты и выживаешь всю жизнь, — хмыкнул светлый. — Так вот, я видел руины. Очень издали — туда никого кроме высших старших иерархов не пускают. Ну и архонов, конечно же. С нами их роднят только бело-золотые цвета. Так вот, изначально в тех землях, на самом верху, жили энирай.
Хель вздрогнула.
— Хочешь сказать, энирай — это остатки той расы с продвинутыми технологиями?
— У моей деревни была легенда, — подала голос Хель. — О людях, что пришли из-за бесконечного океана звёзд, чтобы изучать этот мир. Они прилетели к нам на хрустальных птицах и подарили имена, язык и знания. Но затем они ушли обратно к звёздам, и началась эра великого мрака.
— Люди? — ещё больше удивился я.
— Я о них почти ничего не знаю. Но наш язык и имена мы унаследовали от них.
— А технологии и цвета, похоже, унаследовал Монорельс, — кивнул заинтересовавшийся словами Хель Ганц. — Хотя наши технологии сильно ушли в свою сторону за тысячи лет истории. Сперва их считали артефактами богов, но по итогу всё равно разобрали, поняли принципы и сделали своё. Сейчас думаю, те пришельцы бы не узнали уже свою технику.
— А почему вы ушли вниз в легендах что-нибудь есть? — обратился я к Хель.
— По легендам, звёздные люди на хрустальных птицах не знали лжи и уважали чужую свободу. Мой народ всегда отвергал жестокость. Нам отвратительно любое насилие. Но после того, как они покинули Зехир, пришли тёмные люди. Они умели лгать и любили насилие, хотя ходили в телах, подобных звёздным посланникам. Так начались тёмные времена разделения и скитаний.
— Значит, наставники твоих далёких предков — истинные наследники Монорельса. Это было неожиданно, — признал я.
— Жаль, мне почти некому об этом рассказать, — печально улыбнулась девушка.
— Что это были за люди, Ганц?
— Скорее всего, жрецы Эхмеи. По легендам ведь именно они под его руководством нашли божественные технологии. Некоторые до сих пор никто не может разгадать. Но большинство, конечно, сильно изменилось и используется везде. Технология тех же темпо-капсул, например, реликтовая. С большим трудом мы можем их повторять, но до сих пор не понимаем, как это работает и почему.
— Что было дальше?
— Большое объединение, кланово-кастовая система во главе с Эхмеей и жречеством, войны с тёмными… много чего дальше, но тебе это ведь уже не сильно интересно? — спросил в ответ Ганц.
— В двух словах.
При всей своей грубости, Менкаура оказался очень начитанным и дотошным к деталям. Так что парой слов дело не обошлось, но он был прав — это оказалось уже не так интересно.
Монорельс регулярно расширялся, вёл наступательные войны и так далее, пока не упёрся в потолок. Сила империи Эхмеи была очень зависима от солнца — практически все технологии Монорельса работали на солнечной энергии, и чем ниже они спускались, тем более слабыми становились.
Неожиданно, именно это оказалось главной причиной поражения объединённого флота и должно было стать причиной поражения нового возникшего союза, если бы я напал.
Чем ближе к вершине, тем Монорельс сильнее, в прямом смысле слова. Во всём. Наверху даже слабый послушник получает бешеный прирост сил. Но по той же причине продолжать лёгкие завоевания почти без потерь империя не могла.
Отсюда её впоследствии миролюбивая политика пассивной религиозной экспансии и распространении веры в карающий свет, а по сути, подпитывание гибридной магии хаоса. Этот путь был долгим, и, если бы не моё появление, солнечные однажды добились бы своего. Правда, насколько оно им было бы нужно после конца света, когда наверх поднимется днище — вопрос открытый.
— А конкретно твой род? — спросил я Ганца.
— Менкаура — одни из первых жрецов из древнего рода людей в Монорельсе. Так же как Самонту у анубисатов, тар Эхмея у тари и дом Шира у тигранов и Аурус, дети Золотой пирамиды у ассари. Пять великих родов, правящих пятью высшими расами Монорельса.
— Анубисаты мне высшими не показались. По-моему, у них статус довольно сомнительный.
— Анубисаты — тёмные, — поморщился Ганц. — К ним всегда было особое отношение. Но вообще-то, чтобы так нагнули род Самонту — это странно. Честно говоря, я ни черта не понимаю, что происходит сейчас. Эхмея, конечно, самовлюблённый мудак, которого интересует только он сам, его наложницы и прожигание жизни. Но он никогда не был агрессивным психопатом или сектантом.