Павел Юрьевич же молча потянулся за трубкой, всегда находящейся при нем в маленьком кожаном саквояжике, за глаза называемом Ритой «табако-косметичкой». Ритины слова требовали неспешного раскуривания и разруливания.
— Вариант возвращения в Городок, — Рита тщательно подбирает слова в ответ на очередной мамин вопрос, — я рассматриваю, но только как один из нескольких вариантов. Не думаю, что Золотаревы сейчас неожиданно сдадутся и прекратят войну против меня. Это подтверждает какое-то запутанное письмо от Мишкиного юриста. Оно вчера пришло ко мне электронной почтой. Думаю, они изо всех сил постараются, как выразилась Нина Андреевна оставить меня с тем же голым задом, с которым я к ним пришла.
Обведя компанию на удивление твердым взглядом, с тонкой, ироничной улыбкой Рита продолжает.
— Вы так удивляетесь моему воодушевлению старой квартирой, ее этими культурными слоями облупленных стен, что я даже не знаю, как объяснить вам всем — она прекрасна. Я чувствую себя в ней свободной для всего — для жизни, для творчества. Да фиг с ним с этим устроенным бытом! Когда-нибудь я его устрою, но сейчас… его же нужно с чего-то устраивать. Я не знаю, как точнее вам объяснить.
— Подожди, — словно сдаваясь, Диана поднимает ладони, а потом кладет их на стол, — но Соне-то этот быт сейчас просто необходим. У нее должна быть чистая комната, здоровая пища, место для гигиены. Рит, это же основа всех основ.
— Мам, а вспомни квартиру нашего деда-художника. Она была выбрана основами или свободой? — парирует Рита.
— Необходимостью! И это другое! — слегка наклоняя голову вперед, отвечает Диана. — Мы переехали из нее сразу, как получили такую возможность.
— Но вы прожили в ней шесть лет. Даже я ее помню, и это было замечательное место, несмотря ни на что…
— Кофе-брейк, — выдыхая клуб дыма, негромко перебивает Риту Павел Юрьевич, — прощу прощения, Марго, но сегодня я беру на себя смелость вашего всеобщего рефери. Вы не против?
Подняв взгляд на отчима (в глазах Рита будто еще бежит куда-то), молодая женщина несколько секунд смотрит на большого мужчину с трубкой, а потом кивает.
— Да. Я согласна. Это хорошо.
— А я принесу еще кофе, — поднимается Ольга, Соня неожиданно увязывается за ней.
Признаться, делая Рите предложение по переделке её питерской квартиры, Ольга в первую очередь хотела помочь девушке, стремящейся к знаниям и независимости, но представляла себе всё совершенно иначе.
За все время их городочного романа Рита была с Ольгой исключительно одна. Пару раз она мельком встречалась с ее дочерью и даже мамой, но все это проходило мимо — в параллельной, далекой вселенной.
«А теперь оно здесь!».
— Мне кофе с мороженым! — звонко сообщает Соня парню-баристе, когда Ольга слишком глубоко погружается в свои мысли.
— Да, и еще два латте, и два американо, — дополняет она Сонин заказ.
Облизывая губы, девочка завороженно следит за священнодействием кофейного мастера — как он умело выливает тонкой струйкой «этажи» из горячего молока, кофе и сливочной пены, выводит сверху замысловатый узор.
Ольга искоса поглядывает на Соню. Она никогда не задумывалась о материнстве. Да и сейчас ее чувства не больше, чем вежливость. Соня милый ребенок, смышленый, в меру шумный — и еще, она огромная составляющая мира Риты. Рита и Соня неотделимы друг от друга.
Взяв поднос с готовыми напитками, Ольга не спеша возвращается к столу, за которым в их с Соней отсутствие вновь разгорелась нешуточная дискуссия.
Сев в свое кресло, Ольга делает маленький глоток свежего кофе. Ей всегда нравилась горчинка крепкого американо, но вот жизненная горечь не привлекала никогда.
«В отношениях важны легкость и взаимный интерес» — жизнь по этому принципу подобна скоростному серфингу — захватывает дух, кружит голову новизной и постоянной свежестью ощущений.
Отношения же с Ритой лишь относительно можно назвать легкими, а дальше и вовсе неизвестность.
Переведя взгляд на отчаянно отстаивающую свою точку зрения Риту, Ольга чуть прикрывается ресницами от всего остального мира.
«Что в ней такого, в этой странной женщине, свалившейся однажды в мою жизнь с другой планеты и высоты итальянских каблучков?».
«Необычность? Тайна? Сумасшедшинка? — вертятся ответы снегом осыпающегося с черемух цвета. — Восхищение и что-то еще в ее глазах, что не так просто описать, дать определение, только чувствовать и неожиданно даже для себя самой желать сопричастия».
Когда дискуссия Риты и Дианы грозно и вплотную придвинулась к очерченным Павлом Юрьевичем рамкам, последний скомандовал «полный назад».
— Слишком вы расшумелись, дамы, — добродушно пробасил мужчина, пыхтя своей трубкой. — Много слов и очень мало смысла. Суть спора, к сожалению, утонула в ваших софистских упражнениях, так что мы все заскучали. Поэтому предлагаю ненадолго разойтись. Наверняка у девочек есть свои планы, да и я найду чем развлечь любимую женщину.
Отняв трубку от губ, он обвел взглядом свой «женский батальон», как бы спрашивая — «вопросы есть?».
— С кем останется Соня, раз у вас у всех свои планы, — с нотками сварливости и неудовольства ворчит Диана (остановиться ей, оказывается, не так просто).
На прозвучавшее свое имя девочка отвлекается от маминого смартфона (вот уж кому явно надоело здесь сегодня быть) и глядит на взрослых. Диана и Рита переглядываются — обе с одинаковой силой хотят оставить Соню при себе и отдать друг дружке. Павел Юрьевич выжидает (но хотел бы побыть с Дианой наедине. За последние два месяца даже дома это бывает нечасто). Задачу неожиданно решает Ольга. Глядя на Соньку, она негромко произносит:
— Я вчера еще обещала ей встречу с енотами, а обещания нужно выполнять. Чьи слова, кстати?
Под восторженное Сонькино «мои слова! мои!» взрослые погрузились в машину. Кампински сама вежливо предложила подвезти потеряшек до отеля, дабы они больше не заблуждались насчет общественного городского транспорта. Павел и Диана разумно согласились и по достоинству оценили удобную вместительность «Ольгиного немца». Прощаясь, договорились созвониться через пару часов и там уже решить, где встречаться и как дальше проводить вечер.
Объявление о енотовом фестивале Ольга увидела случайно, когда в пятницу подчищала свою электронную почту от насыпавшегося спама — больно забавная мордочка жуликоватого хищника не могла не отпечататься в памяти, и вот неожиданно пригодилась.
«Еще забавнее то, что и Риту я изначально хотела повести пусть не на зверо-собирушку, но в это самое место-пространство, — удивлялась Кампински стечению обстоятельств. — Значит, как минимум в двух параллельных мирах мои собственные мысли бегут в одном направлении. Думаю, это хорошо!».
С той же полуироничной улыбкой, чувствуя себя до странного отлично, Ольга удержала Соню за руку, когда девочка, как тот енот, сунула свою шуструю лапку в ее ладонь. Бросив на Ольгу быстрый взгляд, Соня сильнее сжала пальцы, а другой рукой поймала за руку маму — так втроем они вошли в здание.
Дальше пришлось расцепиться — слишком много людей, но тепло осталось со всеми троими.
— Думаю, ты совершенно иначе представляла себе наши выходные, — негромко сказала Рита, когда позже они с Ольгой нашли удобную лавку для посиделок, пристроив неутомимую Соню в шумную компанию ребят под предводительством аниматора.