По сути дела мы кардинально изменили предложенную нам для научного исследования тему. Поступок более чем рискованный. Правда, еще Г. С. Альтшуллер многократно подчеркивал, что никогда нельзя принимать на веру задачи, сформулированные другими. Если задача была в свое время правильно сформулирована, говорил он, то эту задачу почти наверняка решил бы тот, кто ее так сформулировал. А раз задача не решена до сих пор, то значит она была неправильно сформулирована. Поэтому первое, с чего должен начинать работу подлинно творческий специалист, это переформулировать саму задачу. Тогда мы еще не были знакомы с работами Г. С. Альтшуллера, (первая его книга вышла в свет лишь несколько лет позднее). Так что наша попытка переформулировать творческую задачу была результатом собственных чисто интуитивных усилий.
Представленная в результате работа оказалась откровенным служебным нарушением. Интерьеры жилища в ней фигурировали лишь в одной главе, да и то в очень небольшом объеме. А ближайшего будущего в ней не было вообще. Наш отчет о НИР стал фактически первым примером в архитектурной науке, рассматривающим будущее вообще без привязки ко времени, то есть оперирующим только сущностными параметрами.
Даже спустя многие десятилетия я не понимаю, как мне удалось относительно «безболезненно» пройти Ученый Совет и затем получить обязательные согласовывающие подписи начальников. Кульминацией эпопеи стал мой визит к тогдашнему директору Института жилища Б. Р. Рубаненко. Я положил ему на стол все 5 экземпляров научного отчета и попросил разрешить вырвать титульный лист со всеми уже полученными подписями, и вместо этого вклеить лист с совершенно другим названием темы: «Будущее жилой ячейки», после чего заново получить все необходимые подписи. То, что он разрешил мне это, до сих пор кажется чудом. Так что на этом этапе работы над подобной тематикой мне удалось проскочить безболезненно. Репрессии поджидали впереди.
В 1970 году в ЦНИИЭП жилища началась подготовка к изданию монографии «Перспективы развития жилища в СССР». К этому времени уже был значительный задел научных разработок по этой тематике. Но отечественных архитектурных проектов для иллюстрации научных положений практически не было. В связи с этим в институте были сформированы 6 проектных групп, которые должны были как-то восполнить данный пробел. Одной из этих проектных групп и стал я совместно с архитектором И. И. Лучковой. Но то, что мы представили в январе 1971 года, вызвало откровенно негативную реакцию и непонимание со стороны большинства коллег-архитекторов. Сейчас, спустя почти полвека, становится ясно, что причина этого не только в новаторстве нашей работы, но также и в том, что мы допустили ряд чисто методических ошибок.
В любом проектном архитектурном задании обычно оговаривается довольно много условий. Это призвано обеспечить определенную «правильность», определенную стандартизацию, принципиальную одинаковость будущих проектных предложений различных авторов. Но предусмотреть все без исключения ограничения трудно. При желании всегда можно найти «лазейки» для нестандартных творческих решений. Мы этим и воспользовались, в чём-то удачно, в чём-то не очень.
Наше предложение было представлено на 17 подрамниках (своего рода «кадрах») размером метр на метр, соединенных в единую непрерывную горизонтальную полосу. В результате экспозицию предлагалось рассматривать и прочитывать последовательно, как своего рода кинофильм. Первые три подрамника были чисто текстовыми, кратко излагая основные концептуальные положения нашей работы. В самом начале экспозиции была надпись «ЖИЛИЩЕ 2071», что оказалось нашей первой методической ошибкой.
И в те годы, и сейчас распространено мнение, что оставаясь в рамках архитектурной науки заниматься жилищем очень отдаленного будущего принципиально невозможно и, следовательно, не имеет смысла. Именно поэтому разработки пяти других назначенных творческих коллективов подразумевали временной период, не превышающий 20–30 лет. Мы же сразу обозначили совершенно другой подход. Однако формулировка «2071», как показал последующий опыт, оказалась неудачной. Я наивно полагал, что если написать дату «через сто лет», каждый квалифицированный профессионал поймет, что имеется в виду не попытка взглянуть в будущее точно через сто лет, и даже не через любое точное время в будущее. Я пытался дать понять, что в данном случае речь идет о принципиально ином научном подходе без привязки к конкретной шкале времени, что это попытка понять («создать»), ЧТО именно и КАК может быть, вне зависимости КОГДА.