В формировании предметно-пространственно среды сельского жителя важно уберечь себя от соблазна, ухватившись за лежащие на поверхности решения поскорей начать что-то строить, производить, внедрять и т. п. Вместо этого необходимо подойти к проблеме с полной мерой профессиональной и гражданской ответственности и, исходя из задач социального и культурного плана попытаться предвидеть не только ближайшие, но и отдаленные последствия принимаемых решений. Как показывает опыт, именно такой подход оказывается, в конечном счете, и наиболее эффективным, и наиболее практичным[12-1].
Архитекторы, как правило, горожане. И, вероятно, поэтому созданные ими проекты сельских жилищ нередко напоминают дачи, коттеджи, особняки. Не будет большим сюрпризом, если, переехав в подобные псевдокрестьянские дома, их обитатели превратят свои приусадебные участки в газоны, а за огурцами и салатом выстроятся в очередь у магазина. Вот только хватит ли на всех овощей при таком подходе?
Еще хуже позиция вообще ликвидировать сельскую архитектуру, превратив всю сельскую среду в города, застроенные многоэтажными многоквартирными жилыми домами. Эта, с моей точки зрения, совершенно абсурдная идея до сих пор находит сторонников и среди архитекторов и у властей. Так, в 2014 году на всероссийском архитектурном конкурсе по сельскому жилищу первую премию присудили именно такого рода предложению (Рис. 12–01)
Реальное превращение всей нашей страны в единый супергород или гигантскую систему, состоящую из населенных пунктов исключительно городского типа может привести к катастрофическим последствиям не только экономического, но и социального характера. Оторвать всё сельское население от собственной земли, поселив его в городские квартиры (пусть даже очень комфортабельные) означает полностью уничтожить наше крестьянство, превратив его в рабочих, производящих сельскохозяйственную продукцию. Все это слишком напоминает недоброй памяти коллективизацию, вызвавшую голодомор и другие апокалиптические следствия. Нет, нужно создавать иное, подлинно крестьянское жилище, воплощающее в себе специфику сельского образа жизни и максимально использующее все те, пока еще слабо выявленные положительные черты, заведомо недоступные жителю городскому. Исследователи изобретательского творчества указывают, что когда требуется найти перспективные решения не следует всеми силами пытаться усовершенствовать самые последние модели предмета. Вместо этого следует как бы отступить мысленно назад и проследить эволюцию данного предмета, обращая особое внимание на те побочные решения и боковые ветви развития, которые почти или даже полностью «вымерли», не выдержав конкуренции с основной линией развития. Именно в этих, якобы «неперспективных» линиях зачастую содержатся оригинальные идеи, которые можно, преобразовав соответствующим образом, использовать сегодня для действительно больших перспективных сдвигов.
То же самое утверждают и представители медицины. По их словам выработанные веками традиции врачевания представляют собой ценнейший концентрат человеческого опыта. При его игнорировании теряется и исчезает гигантский исторический опыт, накопленный человечеством.
До сих пор бытует мнение, что изучение хозяйства русского крестьянина прошлых веков может представлять интерес разве что чисто этнографический, но никак не практический. А для дальнейшего совершенствования предметно-пространственной среды нашего Нечерноземья целесообразнее изучать мировой опыт по созданию средств малой сельскохозяйственной механизации, с тем, чтобы поскорее внедрить подобные изделия в наших личных подсобных хозяйствах.
Такая позиция «Ивана, не помнящего родства» далеко не нова. Вот что писалось в одном из русских журналов конца 19 века: «Мужик – очень не дурной хозяин, за ним есть несколько больший опыт, чем наш, не преступающий обыкновенно десятилетний срок. За его опытом стоят целые тысячелетия. Когда Западная Европа еще не разводила трав и уже хорошо забыла о травосеянии римлян, наш вологодский крестьянин сеял на лядах «палочник», который мы теперь называем по-иностранному «тимофеевой травой».
Тяжел был труд русского крестьянина, в основном ручной. Но именно отсутствие достаточного количества машин и механизмов невольно подталкивало компенсировать это совершенствованием пространственной структуры усадьбы. Отработанная веками, она представляет опыт, которому воистину нет цены. Если мы не успеем занести этот наш культурный багаж в своеобразную Красную Книгу и не предпримем соответствующих спасательных мер, негативные последствия, особенно отдаленные, подобной близорукости трудно даже представить. Необходимо внимательнейшим образом изучить историю русского крестьянского быта с целью возрождения на новом техническом и культурном уровне всех тех, как правило, целесообразных предметов, способов организации пространства, обычаев и традиций, которые в большинстве своем сейчас исчезают или уже исчезли из массового крестьянского быта и находятся под угрозой полного забвения.