Но вот что интересно, после вскрытия вышеуказанной подмены понятий, на поверхность очевидного всплывает одно из фундаментальных галицийских заблуждений.
Представители галицийской «субцивилизации», а точнее униатской провинции католической Австро-Венгерской империи, уже давно считают себя частью Европы не только потому, что американский профессор провёл границу Запада восточнее их сёл и местечек, но и по праву исторического наследия Прикарпатья. Им кажется, что они представляют собой особый, высокоразвитый, культурно-цивилизационный элемент Западного мира. В данном случае они рассуждают точно так же как и Хантингтон. Раз Восточная Галиция – это в прошлом провинция Австро-Венгерской империи, где господствует католическое униатство, а все видимые плоды досоветской культуры – сугубо европейские, то и сама сегодняшняя Галиция это осколок («субцивилизация») Западного мира.
На основании того факта, что когда-то Восточная Галиция была отделена от Православной цивилизации австрийской границей, базируется убеждённость «свидомых» вообще и галицийцев в частности относительно того, что они являются носителями западной культуры и цивилизованности, и что их главная миссия – вернуть в лоно просвещённой Европы диких «схидняков».
На первый, поверхностный взгляд всё выглядит вполне логично. Но это если не вдаваться в подробности, если не углубляться в суть того, что представляют собой на данный момент «истинные украинцы» галицийского происхождения.
Да, действительно, с того момента как поляки захватили Червонную Русь, её территория превратилась в окраину Западной цивилизации, в чём можно убедиться даже визуально, на примере львовской архитектуры.
Но вот незадача, культура Восточной Галиции не была культурой местного, автохтонного русинского населения, которое потом австрийцы и поляки переделали в «украинцев». [27] Культура Восточной Галиции, воплощавшая себя в религии, искусстве, архитектуре, литературе, быте городов и пр. была не русинской, а польско-немецко-еврейской. Именно эти европейские народы определяли принадлежность Восточной Галиции к Западной цивилизации, именно они являлись носителями её «цивилизационного топоса».
Предки же сегодняшних галицийских «эвропэйцив» на момент пребывания Галиции в лоне Западной цивилизации, представляли собой неграмотный, забитый, бесправный социальный пласт православных крестьян, которых потом власть постепенно принялась загонять палкой в униатство. Лишённые своей аристократии и интеллигенции, ещё в середине XIX века галицкие русины в культурном плане были неким внекультурным и внецивилизационным антропологическим субстратом, расходным человеческим материалом для высших классов иного этнического происхождения.
В лучшем случае предки сегодняшних «свидомых украйинцив» Львовщины, Тернопольщины и Ивано-Франковщины были приобщены к Западной цивилизации в качестве лакеев, горничных, дворников, денщиков, садовников и прочих бывших «хлопов», попавших из сёл в города Восточной Галиции для обслуживания правящего класса.
Однако в 1939 году пребывание этой бывшей австрийской провинции на отшибе Западной цивилизации закончилось под звуки парадного марша подразделений РККА, которая, по версии большевиков, освободила «Западную Украину» от национального гнёта панской Польши.
«Свидомые» с упоением любят рассказывать о страшном сталинском терроре против Галицийских «украинцев». Но при этом они не особо распространяются о том, что основные репрессии коснулись не «украинцев», т.е. крестьян, лакеев, горничных, дворников, денщиков, садовников и прочего «пролетариата», а буржуев-угнетателей. Всего под депортацию, сопровождавшую советизацию присоединённых территорий Волыни, Буковины и Галиции, попало до 230 тысяч поляков и евреев. Именно они на тот момент являлись классово-чуждым, «эксплуататорским» элементом.
Зачистку Галиции, которую начала советская власть путём массовых депортаций, закончили «свидомые украинцы» ОУН в 1941-1943 годах массовыми этническими чистками. Тогда поляков и евреев убивали самым зверским способом прямо на улицах. После этого, их дома заняли крестьяне, лакеи, горничные, дворники, кухарки, денщики, садовники и прочие «справжни украйинци». Но это не означает, что они стали горожанами, т.е. носителями культуры высокого стиля. Ивано-франковский литератор это прекрасно понимает, поэтому и констатирует, что «у подавляющего большинства крестьян, которые заселили Львов в 40-90-ых годах ХХ века, не проявлялось желание стать жителями города. Наоборот, они «де-факто» принесли в город свою сельскую цивилизационную доминанту (принесли её функционально и овеществлённо - как целостный бытовой мир)».