Атмосфера накалялась. Жена Китаева и Наталья Георгиевна были страшно заинтригованны таким поворотом событий, но… девушка как-то так незаметно исчезла, а мы, глубоко увлечённые версиями “взятия меня”, не сразу забеспокоились. Начали обыскивать весь дом, с кучей комнат и веранд.
В конце концов мы нашли её в ванной, где она мирно спала, исполнив свой долг по предупреждению непредвиденных на моё сердце покушений. Мы с Юрой нежно уложили её на веранде, накрыв кучей одеял, и тут-же решили, что Настя, дочка Китаева, в первую же студийную сессию будет записывать сонг Марайа Кери “My All”…
Праздник удался.
Мы долго прощались у порога, пока от машины не вернулся Юра: “Вас что, бушлатом разгонять?”.
Это было моё первое массовое мероприятие, посвящённое общению с Родиной.
Утром я пошёл на веранду, проведать нашу ночную гостью. Она вылядела бледно и мрачно, предвкушая объяснения с мужем. Я принёс ей бутерброд и чай, шутил и веселил её, как мог. Потом пошёл делать нужные звонки. После часа работы на телефоне, я вернулся и обнаружил, что моя гостья опять исчезла… вместе с содержимым бутылки коньяка, принесённой накануне семьёй Китаевых.
В то же утро я поругался с Колей — мне был нужен хороший директор, кто бы решал все орг-вопросы, пока я пишу и записываю музыку. Директора не было.
От безнадёги позвонил Наталье Георгиевне и, соответственно безнадёжным голосом, пожаловался на недостаток интеллектуальных кадров в обновлённой России. На что мне ответили “дайте подумать”… мать”… мать” — твою-мать реверберацией крутилось у меня в голове, пока не зазвонил телефон. Голос: “а что нужно делать?” Я решительно объяснил что именно и назвал цифру вознаграждения. После нескольких секунд тишины, трубка сказала “ладно, давайте попробуем”. Так у меня появился профессиональный и очаровательный директор.
Коля был очень доволен, что ситуация разрешилась, и на радостях притащил мне поллитровую банку чёрной икры, в счёт моего гонорара. К слову сказать, икра исчезла мгновенно, что говорит об идеально сохранившемся аристократическом вкусе моих многочисленных московских друзей…
Мы работали с Натальей Георгиевной около двух с половиной лет, пока я, мотаясь из Москвы в Лос-Анджелес и обратно, писал песни для Валеры, заканчивал музыку к нескольким фильмам и безуспешно пытался развернуть проект “NewGen” в России…
Она была безукоризненно профессиональна и тщательно оберегала мой бизнес и privacy ото всех, без исключения, включая Колю, налоговую инспекцию, кино-режиссёров, друзей, подруг, моего помощника и водителя Рому, и мою семью по другую сторону океана…
До сих пор храню о тех временах ностальгически тёплые воспоминания.
Армия — день 0-й и день 1-й
Армия. День 0-й
Майор Черняев
Вечер в фойе Драматического театра был в разгаре. Мы отыграли очередной “заход” и прислонились к стойке бара, прихлёбывая кофе с коньяком. Меня грызла мысль, что через неделю я буду на Севере мыть самолёты, и в военкомате всем наплевать, что я музыкант, и что всё моё будущее летит к чертям — “Засунь свою скрипку с саксофоном в ж….. и служи Родине, кретин” — доброжелательно посоветовал мне седой офицер из комиссии по регистрации призывников…
- “Привет Юран” — я обернулся. Передо мной стоял солдат, в котором я с трудом узнал моего старого дружка по музучилищу — пианиста Сашку Тимочкина. Я с недоумением рассматриваю его гимнастёрку, ремень со звездой, сапоги и прочие военные условности. Спрашиваю:
- “Сань, а тебя-то как угораздило?” Сашка улыбнулся всей своей круглой физиономией:
- “вот, забрали. В артучилище служу, в муз-взводе… а ты-то как?”
Я приуныл опять:
- ”в муз-взводе…Повезло, старик, а меня вот, на север отправляют, аэродромы подметать” Сашка выпучил глаза:
- “тебя?! Те чо, жить надоело? Ты ж у нас человек-оркестр, за что тебя так?”
Объясняю:
- “повестку прислали, через неделю погрузиться в паровоз и….”
Сашка:
- “да кончай, мы щас всё устроим”
Я с сожалением глянул на него и молча полез опять на сцену, веселить народ рок-н-ролами напоследок.
В конце вечера я со сцены узрел Сашку в углу у стены. Он стоял и шептался с прямым худощавым человеком с гитлеровской чёлкой, в форме майора артиллерийских войск. Судя по взглядам, разговор шёл обо мне. Сашка помахал мне рукой и я, положив саксофон на пол, спустился к ним, оставив ребят доигрывать “Summer time” без меня.