Обычно мы собирались за час до концерта на sound-check. Юры нет…
Ну мало-ли…
За 15 минут до начала забеспокоились, стали куда-то звонить…
За пять минут до выхода на сцену появляется Юра — идёт прямо, ни на кого не смотрит, переодевается и садится за барабаны на сцене. Так тихо и хрипло спрашивает: “ну, что играем сегодня?” Мы похолодели… Поняли, что человек без сознания (будь проклята эта его экскурсия и все фанаты ударных инструментов). Зал полон, делать нечего — начинаем.
Китаец играл чётко, сосредеточенно, как в последний раз… Концерт закончился долгими овациями. Юра с энтузиазмом помахал восторженным зрителям руками, прокричал что-то и в общей суматохе скрылся за кулисами (позже мы там его и нашли, спящим в углу, в кресле).
Кое-как довезли его до отеля, раздели, уложили в кровать, а сами заказали в номер ужин. Часа в 2 ночи начали шумно расходиться. Рыжов, за спиной у нас, тихонько потрепал тело Китайца и шепчет ему на ухо: “вставай, старик, на концерт пора”.
Юра, как солдат, резко сбросил ноги с кровати, почесал макушку, достал одежду из шкафа, умылся и начал быстро одеваться. Все забеспокоились — куда это его несёт наночь глядя.
Спрашиваем:
- “Юран, ту куда это собрался?” Он так удивлённо, ясными голубыми глазами посмотрел на нас и говорит:
- “Как куда? На концерт…”
Муслим и джаз-рок
Где-то через полгода после моего прихода в Госоркестр Муслима, наш аранжировщик Юра Якушев подошёл ко мне и спрашивает:
- “Юр, мне тут ребята сказали, что ты специалист по джаз-року — “Earth, Wind & Fire”, “Blood, Sweat & Tears” ну и там…” — он пошевелил пальцами в воздухе — “Такое дело — Муслиму надоели его аранжировки, хочет свежатинки. Как ты смотришь?”.
Я спрашиваю:
- “а что именно?”
Он:
- “да что хочешь, модное только. Возми-ка “Свадьбу” переделай, посвежее, с дудками”.
Говорю:
- “типа “Chase” что ли?”
Он:
- “во-во! Давай…”.
Через дня два аранжировка была готова. Эффектное синкопированное трубное вступление, в высоком до упора, диапазоне, и проигрышь. А в середине на вокале — только заводной ритм и простая инструментальная фактура.
Муслим уселся в зале и я начал репетировать новый вариант “Свадьбы” (Ах эта свадьба, свадьба, свадьба пела… и плясала… и т. д.)
Сидит оркестр и чувствуется, что после вчерашнего банкета последнее, чего бы хотелось мужикам, это — играть (мне тоже).
Из группы труб зовёт Робик Андреев (трубач-виртуоз из Баку):
- “Чернавский, а что так высоко всё написано, ара, а? Это что, всё быстро играть надо?”
Я успокоил народ — мол это только короткое вступление и проигрышь. Т. е. пара кусочков, а потом у них игры вообще нет — вступает другая фактура
- “Как вы играете, говорю, Bill Chase просто отдыхает”…
Начали. Минут через двадцать всё уже звучало, как надо. Даже круче, чем я предполагал. Чувствую, всем нравится. Муслим хлопает из зала, кричит — класс, мол, вот этого я и хотел — джаз-рок… Забирается на сцену, берёт микрофон:
– “давай Юра, где тут вступать”.
Я объясняю — "после трубных синкоп пауза… три, четыре, раз-и… поехали".
Потопал ногой, Муслим вступил, всё ОК.
Я похлопал в ладоши, все подняли инструменты…
Даю счёт. Трубы сыграли точно, на самом пределе дапазона… синкопа…
Муслим озадаченно молчит, смотрит на меня: “подожди-подожди, что-то не соображу… давай ещё разок”. Он повернулся к слегка побагровевшей группе труб и показал большой палец — здорово, мол.
- “Может с ритмом пройдём, для начала?” — засомневался я.
- “Нет, так не интересно” — махнул рукой Муслим.
Даю счёт. Трубы сыграли точно, на самом пределе дапазона… синкопа…
Муслим деловито: “ещё, я понял…”
У трубачей с крепкого “будуна” выступил на лбу пот — ноты-ж высокие…
Даю счёт. Трубы сыграли точно, на самом пределе дапазона… синкопа…
Муслим расцвёл: “по-онял! Давай ещё, …”
Наш флюгер-горнист Герман Лукьянов смеётся, спрятавшсь за нотный пульт. Трубачи — Робик Андреев, Володя Ливитин и Радик Шакаров — главные туттисты, смотрят на Муслима и меня с явной ненавистью.
– “Давай!” решительно командует Муслим…
Даю счёт. Трубы сыграли точно, на самом пределе дапазона… синкопа…
Муслим вступил, но не попал в долю:
- “сейчас будет” — уверенно сказал он. Теперь уже весь оркестр давился от смеха, поглядывая на нахохлившуюся группу труб, которые пурпурными лицами тупо смотрели перед собой.
А Муслима охватил азарт: — “давай ещё!”