— Боже правый, — воскликнул Хэкетт, — ДСП! Добрая старая ДСП! Мой дед был из этой шайки.
Де Селби повернул голову и сумрачно улыбнулся.
— Да, ДСП, Дублинская столичная полиция. У меня самого отец там служил. Ее, конечно, давно упразднили{6}.
— И отчего же тогда вы ее пишете на своей банке с реактивами?
Де Селби закрыл сейф и дверцу поставца, вернулся на свое место.
— Простой каприз, не более, — ответил он. — Буквы ни в коей мере не формула и даже не мнемонический намек. Но внутри этого контейнера — ценнейшее вещество на всей Земле.
— Мистер Де Селби, — сказал Мик, порядком напуганный всей этой бойкостью, — допустим, ваш сейф хорош, однако не глупо ли оставлять столь опасное вещество, чтобы какой-нибудь воришка его расплескал?
— Я, к примеру? — вставил Хэкетт.
— Нет, господа, опасности никакой. Никто не знает, ни что это за вещество, ни каковы его свойства, ни как его задействовать.
— А мы разве не знаем? — упорствовал Хэкетт.
— Вы не знаете почти ничего, — с легкостью ответил Де Селби, — но я собираюсь просветить вас глубже.
— Уверяю вас, — вдумчиво сказал Мик, — любые доверенные нам сведения будут сохранены в строгой конфиденциальности.
— О, не беспокойтесь об этом, — вежливо сказал Де Селби, — я не сведения предоставлю, а переживание. Открытие, которое я совершил — и довольно неожиданно, — состоит в том, что лишенная кислорода атмосфера устраняет кажущуюся последовательную природу времени и открывает нам истинное время — и при этом все вещи и созданья, какие время когда-либо содержало или будет содержать, достаточно их призвать. Улавливаете? Давайте вдумаемся серьезно. Подобные обстоятельства эпохальны и вовсе не от мира сего, каким мы его знаем.
Он поочередно вперился в обоих своих новых друзей — весьма сурово.
— По-моему, — объявил он, — вам полагается некоторое личное разъяснение, касающееся моей персоны. Вовсе неверно было бы считать меня христофобом.
— Меня тоже, — нахально брякнул Хэкетт.
— Ранние книги Библии я принял как миф, но миф живучий и придуманный искренне, как наставление людям. Принял я как данность и сказ о судьбоносной встрече между Богом и мятежником Люцифером. Но много лет не мог я определиться в отношении исхода той встречи. Откровение о том, что Бог восторжествовал и навеки изгнал Люцифера в ад, мне подкрепить почти нечем. Ибо если — повторяю, если — решение получилось обратное, и изгнали Бога, кто, как не Люцифер, наверняка распространил бы другую, противоположную историю?
— Но с чего бы ему? — спросил недоверчиво Мик.
— Дабы хорошенько обмануть и обречь род людской, — ответил Де Селби.
— Ну уж, — проговорил Хэкетт, — подобную тайну будь здоров как пришлось бы хранить.
— Тем не менее, — продолжил Де Селби задумчиво, — я в этом рассуждении изрядно заблуждался. Мне удалось выяснить, что все обстоит именно так, как сказано в Библии, — по крайней мере в том, что с раем все в порядке.
Хэкетт тихо присвистнул — возможно, в насмешку.
— Откуда такая уверенность? — спросил он. — Вы же не отлучались от мира сего, правда, мистер Де Селби?
— Не вполне. Но обстоятельно поговорил с Иоанном Крестителем. Очень понимающий человек, знаете ли, прямо хоть клянись, что иезуит.
— Небеси! — воскликнул Мик, а Хэкетт поставил фужер на стол, поспешно и со звяком.
— О да, очень понимающий. Безупречные манеры, конечно, и любезное снисхождение к моим личным слабостям. Очень интересный человек, Креститель этот.
— И где же это произошло? — спросил Хэкетт.
— Здесь, в Долки, — ответил Де Селби. — На дне морском.
Возникла краткая, но полная тишина.
— Покуда время стояло недвижимо? — продолжил расспросы Хэкетт.
— Я вас обоих, друзья мои, завтра свожу на то самое место. То есть, ежели вы желаете того и умеете плавать — в том числе и под водой, на небольшие расстоянья.
— Мы оба — великолепные пловцы, — сказал Хэкетт бодро, — хоть я и гораздо лучший из нашей пары.
— Мы с удовольствием, — перебил Мик с кислой улыбкой, — если есть уверенность, что мы вернемся в целости и сохранности.
— Опасности никакой. Во владениях Плавательного клуба Вико есть занятная полость, скрытая в камнях, у кромки воды. В отлив открывается обширный проход из воды в эту полость. В прилив проход отрезается, и воздух в полости оказывается запечатан. Вода обеспечивает полную непроницаемость.