Так буквально одновременно начали создаваться две книги: «The New Exodus» Фредерика и «The Jew at Ноше» Пеннелла, оказавшиеся совершенно полярными и в предпосылках, и в выводах, и в прагматике.
Политический фон
Фредерик, в отличие от Пеннелла, направлялся в Российскую империю не из любопытства, а как корреспондент «Нью-Йорк тайме»[486]. Однако за этой поездкой стояло не только редакторское задание. Командировка оплачивалась еврейской общиной США и должна была стать элементом борьбы за равноправие единоверцев в Российской империи[487].
Дискриминационное давление на евреев резко усилилось в царствование Александра III. В 1881–1882 годах по югу Российской империи прокатились погромы, спровоцированные слухами о причастности евреев к убийству Александра II. После этого в так называемых «Майских правилах» 1882 года были ужесточены старые запреты: евреи не могли селиться в сельской местности, владеть землей, а также вести торговлю по воскресеньям и в христианские праздники. Введенные меры привели к массовой эмиграции в США (с промежуточной остановкой в Англии), и это превратило внутреннюю политику Российской империи по «еврейскому вопросу» в основную проблему российско-американских межгосударственных отношений[488].
В Америке общественная реакция на эти события поначалу была достаточно однозначной. В крупных городах прошли протесты против репрессий в отношении евреев. Поддержка российских евреев в начале 1880-х годов была широкой еще и потому, что количество таких иммигрантов в это время еще не ощущалось как проблема. Но к моменту поездки Пеннелла и Фредерика ситуация стала меняться. Так, если в 1820 году еврейское население США составляло около 5 тысяч человек, а в середине XIX века — примерно 50 тысяч (причем в основном это были немецкие, то есть достаточно европеизированные евреи)[489], то только с 1881 по 1889 год в Америку переехало без малого 140 тысяч евреев[490], среди которых выходцы из Российской империи составляли подавляющее большинство. Далее темпы иммиграции только нарастали, причем возникли конфликты между старыми и новыми переселенцами. Число евреев в городах восточного побережья росло так быстро, что к концу 1880-х годов американцы начали опасаться их влияния на выборы. Это привело к постепенной корректировке риторики от гуманизма к прагматизму, однако базовый постулат о США как стране равноправия и цивилизации, противостоящей варварству и дискриминации, сохранялся. Таков был общий фон, на котором создавались книги Фредерика и Пеннелла.
Непосредственные обстоятельства, легшие в основу обоих текстов, были запущены царским указом от 28 марта 1891 года, обязывавшим всех евреев-ремесленников (а позже и отставных солдат) покинуть Москву. Совокупно высылка растянулась более чем на год, однако созданная указом ситуация заставляла евреев продавать имущество за бесценок (при этом даже билет до места прописки в черте оседлости депортируемый должен был оплачивать сам)[491]. Не успевших уложиться в срок помещали в пересыльную тюрьму и этапировали в кандалах, а распродавшие имущество сутками жили на вокзалах в ожидании поездов; депортации не прекращались и в суровые морозы. Не меньшие проблемы ожидали московских евреев и в пунктах прибытия, уже страдавших от перенаселенности и бедности.
Понимая, что эти события вызовут новую волну иммиграции (а уже в 1891 году в Америке начали создавать комитеты для приема высланных из Москвы), США реагировали на государственном уровне: два комиссара, Джон Вебер и Уолтер Кемпстер, были посланы правительством в Российскую империю, чтобы «сообщить о фактах, инициирующих миграцию в США»[492]. Одновременно по поручению благотворителя барона Мориса де Гирша, организатора обширной программы помощи еврейским беженцам, изучать положение евреев в Российской империи отправился британский журналист Арнольд Уайт. Фредерик же являлся наблюдателем со стороны еврейской общины США, рассматривавшей его свидетельства как оценку ситуации с еврейских позиций[493], а их публикация в «Нью-Йорк тайме» должна была способствовать формированию толерантности к новым иммигрантам. Наконец, Пеннелл также фактически оказывался хроникером московских событий — проведя осень 1891 года в Юго-Западном крае, он наблюдал результаты высылки[494], но уже как противник еврейской иммиграции.
486
Путевые впечатления Фредерика были впервые опубликованы в этой газете. Пеннелл также опубликовал свои заметки в периодическом издании («The Illustrated London News»), однако, в отличие от Фредерика, который писал по поручению газеты, предложил их туда уже после завершения поездки. Отметим также, что «The Illustrated London News» специализировалась именно на иллюстрированных этнографических заметках.
487
488
Подробнейшее изложение истории «еврейского вопроса» во взаимоотношениях Российской империи и США см.:
489
490
491
«Какая царит паника среди евреев, — с горечью писал жене Леонид Осипович Пастернак 15 апреля 1892 года. — Каждый наготове подняться с места, где он жил с семьей. И куда они денутся, все эти несчастные! Скверно, скверно! Вчера, например, я столкнулся с Левитаном у Поленовых, и вот мы полдня почти прошлялись по городу и все пели одну и ту же заунывную ноту об исключительном положении евреев» (цит. по:
492
493
Об этом позже вспоминал один из лидеров еврейской общины США Оскар Штаус. См.:
494
Это наделяет книги Фредерика и Пеннелла дополнительной ценностью: в синхронной российской литературе нам известен только один текст об изгнании евреев из Москвы в 1891 году — «Из дневника Неплюйского обывателя» С. С. Вермеля. (Еврейская библиотека: историко-литературный сборник / издание А. Е. Ландау. Т. 9. СПб.: Тип. Вульфа, 1901. С. 229–286).