Летом 1882 года через Флоренцию и Венецию Аскназий поехал на выставку в Вену. <…> Далее через Краков художник направился в Броды, где писал еврейские типы, этюды и небольшие жанровые картины. Это вызвало неудовольствие и выговор от Совета Академии — исторический живописец, в период пенсионерского пребывания за границей, не должен отвлекаться на такие темы. Аскназий оправдывался: он собирает материал для больших картин на библейские темы[635].
На данный момент найти рисунки не удалось, но если это случится, их сопоставление с работами Пеннелла обещает богатые результаты — религиозный еврей, Аскназий не мог находиться во власти антисемитских стереотипов.
Однако наиболее результативным представляется сравнение иллюстраций «The Jew at Ноше» с фотографиями, максимально нейтральным источником.
Так, очень близкие к пеннелловским типы подчас демонстрируют снимки Соломона Юдовина (Ил. 40[636]), сделанные во время экспедиций под руководством С. А. Ан-ского в Юго-Западном крае (1912–1914), пафос которых (показать еврея человеком физического труда — разнообразного и тяжелого[637]) был прямо противоположен установкам американского художника[638]. Те же образы встречаются и на анонимных фотографиях, сделанных в те же годы на улицах Бердичева[639].
Уже это показывает, что за иллюстрациями «The Jew at Ноше» стояли не визуальные стереотипы, а объективная реальность. Это понимали современные Пеннеллу критики, но не позднейшие исследователи. Особенно показательной иллюстрацией того, насколько оценка изображения детерминирована целеполаганием и обстоятельствами, служит знаменитый альбом Романа Вишняка «Vanished World» («Исчезнувший мир»).
Выходец из обеспеченной еврейской семьи, жившей под Петербургом, изначально Вишняк использовал фотографию в своих занятиях наукой и обратился к ее художественной стороне уже в эмиграции, участвуя в фотообъединениях и работая фоторепортером в Берлине 1920-х годов. В 1935 году, на фоне прихода к власти в Германии НСДАП, Вишняк отправился в длительную экспедицию по заказу American Jewish Joint Distribution Committee (JDC). Задачей экспедиции (что перекликается с историей поездки в Российскую империю Харольда Фредерика и Пеннелла) был сбор визуальных свидетельств бедственного положения, в котором находилось местное еврейское население — фотографии предполагалось выставить в Нью-Йорке, и тем самым привлечь пожертвования. Суммарно Вишняк сделал огромный (до 16 000, сохранилось около 2000) массив таких снимков, многие из которых не просто демонстрируют сходство с образами из «The Jew at Ноше», но в ряде случаев позволяют найти практически тождественные пары (Илл. 41[640]).
Это создает парадоксальную ситуацию: если в 1891 году бедность и убожество жизни, экзотические и странные черты быта (то, за что пеннелловские изображения называли антисемитскими[641]) были аргументом против еврейской эмиграции, то в конце 1930-х это стало доводом в пользу поддержки переселения евреев. Однако не менее показательна и судьба снимков. Как указывал сам Вишняк (хотя это заявление и вызвало сомнения), значительная часть фотографий была отобрана у него силой некими евреями, не желавшими, чтобы такие снимки демонстрировались[642], — то есть, возможно, здесь действовало то же отрицание нелицеприятного визуального документа, что и в случае с Пеннеллом. Заметим также, что снимки Вишняка произвели фурор только в 1983 году — их первое издание 1947 года осталось практически не замеченным. Это наглядно показывает, насколько полярным может оказаться восприятие одного и того же источника (даже документально точного).
Суммарно сопоставление иллюстраций Пеннелла со всем приведенным выше массивом данных показывает, что они являются в достаточной мере правдивыми наблюдениями, может быть, отражающими ориенталистский интерес к mirabilia, но не антисемитскую программу, а их оценка до сих пор была тенденциозной. Именно так писал и один из рецензентов того времени: «Мистер Пеннелл отказывается быть причисленным к юдофобам; и те, что встречали еврея в его естественном виде, едва ли адресовали бы ему такой упрек, какими бы суровыми ни казались его рисунки»[643].
Очевидным становится и значение этих работ для искусства США. Принципиально отличаясь в своем художественном качестве и психологизме[644] (но не в достоверности) от формальных «фотографических» изображений евреев в американской прессе и травелогах[645] и на десятилетие опережая работы Эпстайна и Валковица, рисунки Пеннелла могут претендовать на то, чтобы считаться первой в истории американского искусства масштабной репрезентацией облика, характера и быта иудея[646].
635
636
Соломон Юдовин. Столяр. Полонное, Волынская губерния. 1912 год. Ассоциация «Петербургская иудаика». Фотоархив экспедиций Ан-ского. См.: «Братья и сестры во имя труда!»: еврейские ремесленники и рабочие накануне революции: альбом-каталог / фот. С. Юдовина; [вступ. ст.: В. Дымшиц]. СПб.: Петербургская иудаика, 2005.
637
См.:
638
См., например:
639
См., напр., URL: http://berdicheva.net/plugins/pl7_image_gallery/popup.php? categoryid=3&pl 7_sectionid=9&pl7_imageid=990 (дата обращения: 10.03.2024).
640
Роман Вишняк. Краков, Польша. 1938 год. МОМА, Нью-Йорк. URL https:// www.moma.org/collection/works/48080 (дата обращения: 10.03.2024).
641
Разумеется, главное отличие образов Пеннелла и Вишняка находится в плоскости их эмоций. У Пеннелла (прежде всего в ростовых портретах) мимика и жесты героев отталкивают — мрачные, настороженные, погруженные в себя. Они агрессивно отрицают контакт со зрителем (подкрепляя пеннел-ловский тезис о непреодолимой замкнутости сообщества). Однако вся известная нам критика ставила Пеннеллу в вину не это, а то, что он показал сам неприглядный облик еврея.
642
643
The Jew at Home
644
Заметим, что сам Пеннелл отвергал обвинения в предвзятости своих изображений, в частности, и на этом основании. Возражая в предисловии критику, он замечал, что тот, «без сомнения, может составить портреты бродских евреев, лишенных вообще всякого характера». «Я, — продолжал Пеннелл, — тоже мог бы, но хотел показать характер места»
645
См., например, иллюстрации Ф. Ремингтона к упомянутой статье П. Бигелоу
646
В этом с нами согласна Э. Такер: «Рядом с удивительно стильными офортами Пеннелла более ранние рисунки оказываются буквалистскими и тривиальными. Журнальные иллюстрации изображают живописные локальные “типы” и стандартные сцены в фотографическом стиле “Путеводителей Кука”, встречавшиеся Джеймсом со смесью отвращения и пренебрежения»