Прощай, милая Китти, приезжай поскорее, но, конечно, если увидишь, что полезно еще пожить у тетушки, не стесняйся. Впрочем, не мне тебя учить, при твоем уме и такте. С такой женой, как ты, можно спокойно спать во всех отношениях. Дети здоровы и целуют тебя.
Твой муж и друг Д.
Если встретишь Можайского, поблагодари его от моего имени за все, что он сделал для тебя.
(Получ. 7 мая.)
Я так обрадовалась письму твоему, милая Китти, что у нас вышла целая семейная драма. Мы сидели за завтраком, когда принесли письмо. Узнав твой почерк, я вскрикнула и покраснела от радости. Ипполит Николаевич сейчас же «возымел некоторое подозрение», как он выражается, и, когда дети ушли, начал приставать, чтобы я показала ему письмо. Я рассердилась и промучила его целый час; он все время читал наставления и говорил колкости. Наконец, когда он сравнил меня с Клеопатрой[6], с женой Пентефрия[7] и еще с кем-то, я показала ему твою подпись. Он был очень сконфужен, et a mon tour je lui ai dit des choses[8]. Я сказала, что такого тупого, подозрительного человека и с таким кислым лицом никогда не назначат министром и что он всю жизнь останется товарищем. Это его самое больное место.
В день твоего отъезда у меня случился целый переполох с запиской Кости Неверова, которую я привозила показать тебе утром. Я вообразила, что забыла эту записку у тебя, и перерыла все твои ящики. Граф уверял меня, что твой архив под семью замками, но это меня нисколько не успокоило: не могла же ты поместить в свой архив письмо ко мне! Je ne puis pas te cacher, qu'a cette occasion ton mari m'a fait un brin de cour[9]. Я была в отчаянии, что Костина записка могла попасть в чужие руки, car се billet compromettait tout autant son maitre d'orthographe que moi[10], и представь себе, что на следующее утро нашла ее на полу у себя в спальне.
Ну что ты поделываешь у своей тетушки? Я отсюда вижу, как ты спрятала tes airs de reine[11] и вошла с опущенными глазками, с видом Мадонны, и как тетушка и все ее приживалки были к вечеру пленены и околдованы тобою. Что Можайский? Отчего ты не пишешь мне никаких подробностей? Кто лучше: он или Кудряшин? Если бы мне велели выбрать одного из них, я бы выбрала Кудряшина. Можайский n'est qu'un poseur[12] и все время рисуется, а у Кудряшина вся душа нараспашку. Впрочем, тебе это лучше знать, а мне не надо никого, кроме моего Кости. Я никогда не думала, что полюблю его так сильно. Он проводит у меня целые дни, и Ипполит Николаич avec la perspicacite qui le caracterise n'en est nullement jaloux[13]. Новый учитель наш, Василий Степаныч, которого, кажется, ты видела, начинает немного в меня влюбляться, и у Кости происходят с ним каждый день презабавные стычки. Василий Степаныч большой либерал, а Костя страшный консерватор, и оба говорят такие глупости, что просто уши вянут. Мне стыдно сознаться,— но ведь я ничего от тебя не скрываю,— что никогда я не люблю Костю так сильно, как в то время, когда он говорит свои глупости. Лицо его разгорится, глаза блестят, он смотрит на своего противника так грозно и с такой отвагой, что я уже не слушаю, а только любуюсь им. Я нисколько не ослеплена насчет Кости. Я знаю, что он не особенно умен, son education laisse a desirer;[14] я знаю, что глупо так привязаться к нему, но что же делать, c'est plus fort, que moi[15]. Вчера он привозил ко мне своего брата Мишу, камер-пажа, который через два месяца будет также офицером. Этот Миша тоже очень красив, но ни лицом, ни манерами нисколько не напоминает брата: И est tres doux, tres blond et tres distingue[16]. я пари держу, что они от разных отцов. On dit que la vieille madame Неверов ne se refusait rien dans le temps[17] и только под старость сделалась святой женщиной.
У нас ничего нового нет, все идет по-старому. Много говорят о Нине Карской, которая все живет за границей и выделывает бог знает что. Тот парижский скандал, которому ты еще не хотела верить, оказывается совершенной правдой; баронесса Визен рассказывает его со всеми подробностями... Только от кого она могла узнать все это? Не сама же Нина ей написала!
Ну, прощай, милая Китти, надо кончить письмо, а то я буду болтать с тобой до завтра. Пиши мне почаще и продолжай соединять полезное с приятным. Я всегда считала тебя необыкновенной женщиной, но то, что ты сделала теперь, это — comble[18] ловкости. Исполнить свой минутный каприз и за это получить сорок тысяч дохода — c'est un trait de genie, ou je ne m'y connais pas[19].
Твоя Мери
(Получ. 15 мая.)
Ну, ты, кажется, совсем застряла у тетушки, моя милая беглянка. Я не смею роптать, потому что, если ты там остаешься, значит, так нужно, но все же тяжело переносить разлуку с такой красивой и милой женой. Да и ты, я думаю, соскучилась по мне... Кто там тебя, бедную, приласкает.
Все, что ты мне пишешь о тетушке, заставляет меня надеяться, что разлука наша, по крайней мере, не будет бесплодна. Особенно знаменательны слова тетушки: «Все, что твое,— мое», но только мне кажется, что она должна была сказать наоборот. Теперь позволь мне дать тебе совет относительно распределения подарков при твоем отъезде. Княжны Пышецкие — наши враги, их все равно ничем не купишь, а потому я думаю, что им можно не давать никаких подарков. Василиса — дело другое, ее можно и должно купить, но только таким людям давать сразу много не следует, им нужно больше показывать перспективу будущих благ. Платье отдай ей теперь, а шаль можно будет прислать к празднику, да, если можно, сунь ей что-нибудь деньгами.
Я, кажется, писал тебе, что Софья Александровна приглашала меня на партию винта, запросто, в сюртуке. Оказалось, что она говорила это всем своим знакомым, которых встречала в течение трех дней. Я приехал в одиннадцатом часу и нашел человек пятьдесят, которые барахтались в ее маленькой квартирке, одним словом, вечер en forme[20]. К счастью, я в тот день обедал в австрийском посольстве, а потому одет был не запросто, а как следует. Видел там твою Мери и с большим удовольствием поговорил с ней, потому что она косвенно напоминала мне тебя. Только зачем при ней неотлучно состоит эта громадная каланча Неверов? Мери слишком умная женщина, чтобы находить удовольствие в его обществе.
Третьего дня я был очень встревожен тем, что твоя моська целый день ничего не ела и как-то странно стонала. Я сейчас же послал за ветеринаром; он ее чем-то вымазал и дал лекарство; сегодня она, слава богу, совсем здорова. Дети здоровы и целуют тебя.
Твой муж и друг Д.
(Получ. 16 мая.)
Спасибо, милая Китти, за твое большое дружеское письмо.
Даже такая непроницаемая для всех женщина, как ты, и та чувствует потребность иметь кого-нибудь, с кем можно говорить a coeur ouvert[21]. Кого же тебе и выбрать, как не меня, которая обожает тебя с детства? Mais pourquoi me recommandes-tu la discretion?[22] Про себя я разболтаю все, что хочешь, но если дело касается тебя, то умею молчать. Архива у меня нет, и все твои письма я как прочту, так сейчас же рву. Мне также надо рассказать тебе много смешного и много грустного. Во-первых, у нас опять произошла семейная драма. Ипполит Николаич, просматривая учебные тетради Мити, вероятно, заглянул в ящик учителя и открыл послание в стихах, в котором Василий Степаныч объяснялся мне в любви. Я думаю, что он никогда не решился бы поднести мне эти стихи, а писал их для своего собственного удовольствия, mais il a eu la sottise de placer mes initiales a la tete[23]. Ипполит Николаич, конечно, сейчас же возымел подозрение, рассчитал учителя и велел ему через час покинуть наш дом, потом пришел делать сцену мне. Я была еще в постели и спросонья испугалась, думая, что он узнал что-нибудь про Костю, но когда он начал читать преступное стихотворение, я не могла удержаться от хохота. Каковы эти стихи, можешь судить по последнему куплету:
6
7
Согласно библейскому сказанию Иосиф Прекрасный был продан в рабство телохранителю египетского фараона Пентефрию. Его жена домогалась любви Иосифа.
9
Не могу скрыть от тебя, что по этому случаю твой муж немножко поволочился за мной
10
так как эта записка компрометировала не только его учителя орфографии, но и меня