Глава двадцать седьмая
— Все вышло весьма хорошо, — сказал я, отпивая из кружки танну, и рассматривая Эль'хассаи сквозь исходящий пар. Меж нами стояла доска для регицида, отложенная тактика, в которой я был уверен, ни на секунду его не одурачила. Он определенно был более серьезным игроком, чем Живан. Но все же я для себя так и не решил, было ли это благодаря тому, что он думал не как человек, или же потому что его профессия требовала уловок и уверток. Лорд-генерал вовсю вел переговоры об условиях на которых остается гарнизон, который должен был сотрудничать с Кипером и его скитариями по очистке Фекандии от тысяч выживших тиранид. (Не удивительно, что споры были жаркими, так как он настаивал на полной автономии подразделений Гвардии, в то время как Кипер был всецело заинтересован удержать все вопросы операции в своих руках). Так что у него не оставалось времени на светские встречи в относительном комфорте флагмана. Хотя Эль'хассаи вряд ли был в моем списке гостей на обед на первом месте, но некоторые вопросы так изводили меня, что я счел необходимым побеседовать с ним. Частично ради самоудовлетворения, частично потому что всегда помнил свою обязанность быть тайными глазами и ушами Эмберли. Если я был прав в своих подозрениях, то Ордо Ксенос возможно было весьма заинтересовано в выводах, к которым я пришел в течении относительно тихих недель после сражения внутри и вокруг Регио Квинквагинта Уно.
— Мы утерли нидам носы и успешно отстояли мир-кузницу.
— Все благодаря вашей изобретательности, — ответил так, его внимание было всецело поглощено сделанным мной ходом. Он секунду изучал доску, и с явным удовлетворением съел одну из моих фигур.
— И апотекарию Шолеру. К сожалению, кажется мы не сможем использовать ту же стратегию для обороны остальных миров.
— К сожалению, так, — согласился я. В любом случае тау точно не смогут, для передачи глушащего сигнала у них нет астропатов, да и Шолер был полностью убежден, что для сигнала нужен был живой узел улья, которые просто так на дороге не валялись. Он подрядил Кипера и Корпус Смерти собрать как можно больше живых тиранид, дабы убедиться, что можно провернуть такой трюк с записью или же синтезированными данными, но пока что это было только многообещающим исследованием, и хоть какой-то значимый результат мог выйти из аналитического центра только через десятилетия. С другой стороны, я не видел от Гвардейцев или скитарий особого рвения по поимке нидов, пока их можно было с легкость отстреливать с безопасной дистанции.
— Но с другой стороны, с учетом того, что осталось от флота-улья, вам будет гораздо проще отбить их своими кораблями, когда они ударят по Др'тх'ниру.
— Особенно с тех пор, как астропаты, приданные Имперским наблюдателями, получили предупреждение об их приближении, — ответил Эль'хассаи. Он любезно склонил голову.
— За что, конечно же, мы благодарим наших союзников.
— Ни одно доброе дело не остается безнаказанным, — ответил я, съедая одну из его фигур, — если бы вы с самого начала не предупредили нас о флоте-улье, Фекандия с легкостью могла быть потеряна.
Я отхлебнул еще танны.
— По правде говоря мы ее и так чуть не потеряли, а стоило это нам существенной части боевого флота Дамоклова Залива.
Что оставляло половину систем Империума в Заливе беззащитными перед вторжением тау. Более чем адекватная компенсация, за потерю одного единственного мира, который они вернули нам оказавшись на краю победы, и в любом случае, который они в скором времени надеялись снова вернуть себе.
— Но ведь не потеряли, — изучая доску, спокойно ответил Эль'хассаи, — даже пока мы говорим, ваши корабли ремонтируют.
— Совершенно верно, — я смаковал еще один глоток горького напитка, после чего отставил кружку. Юрген, со своей обычной эффективностью, тут же наполнил ее снова, — и уже готовы к нашему возвращению на Квадравидию.
— Квадравидию? — дипломат тау склонил голову в превосходной имитации человеческого удивления, — а разве она недостаточно защищена торговым флотом, который поставляет инфраструктурные улучшения?
— Наши внезапно выжившие боевые корабли снимут с них эту ношу, — сказал я, — как и неожиданное спасение Фекандии облегчит задачу империи тау по поддержку миров Империума. Я уверен, эти ресурсы гораздо больше помогут вам в защите своих границы от вторжения тиранид.
Если бы я смотрел на лицо человека, то был бы абсолютно уверен, что заметил, как там промелькнуло удивление, огорчение и возможно даже веселье, но с учетом того, что передо мной сидел дипломат, к тому же тау, вероятнее всего он просто показал мне те эмоции, которые я хотел видеть.
— Возможно помогут, — спокойно произнес он, — в настоящее время тираниды для нас всех самая большая угроза, но никак не мы друг для друга. В наших совместных интересах поддерживать союз против тиранид.
— В самом деле так и есть, — я поднял кружку танны с забавным тостом, а через секунду Эль'хассаи повторил мой жест с едва заметной иронией:
— Вы могли бы сказать — как того требует Высшее благо.
[На этой, некоторым образом, фривольной ноте, в его типичной самодовольной манере, заканчивается очередной отрывок из архива Каина].
Меньшее из зол
Действующие лица
Кайафас Каин — имперский комиссар
Ферик Юрген — адъютант Кайафаса Каина
Зейл — сержант катачанцев, сопровождающий Каина
Полковник — командующий катачанцами
Бреннан, Картер, Клист, Фелессен — катачанцы
Малисия Морталес — суккуб темных эльдар
Глава 01
Несмотря на то что за долгую карьеру Каин гораздо чаще, чем ему того хотелось, сталкивался с так называемыми темными эльдар, славящимися утонченным садизмом и полнейшей беспринципностью, один подобный случай все же достоин особого упоминания. Не в последнюю очередь примечателен и тот факт, что Каин на некоторое время оказался вовлечен в своеобразное сотрудничество с одной из представительниц этой расы. Стоит ли говорить, что это был союз, о котором обе стороны весьма скоро пожалели.
Как и всегда, в своем рассказе я полностью полагаюсь на записи самого Каина, лишь изредка снабжая их комментариями и выдержками из иных источников, чтобы дополнить картину, поскольку Каин в свойственной ему манере оставляет без должного внимания события, не касающиеся его лично.
Наш космический челнок приближался к светящемуся изумрудному шарику, известному как мир Диадема Секстус, и я поймал себя на мысли, что невольно залюбовался безмятежным спокойствием открывшейся картины, хотя прекрасно осознавал, насколько обманчиво это впечатление. За исключением неглубоких и тихих морей, каждый клочок суши на планете покрывала буйная растительность. Исполинские деревья, высотой не уступавшие шпилям городов-ульев, продирались к небесам сквозь густой полог подлеска и вздымались, словно скалы, над бушующим зеленым океаном. Наш пилот предусмотрительно огибал их по столь широкой дуге, что приходилось лишь догадываться о том, какие ужасы могли таиться под сенью пышных крон. Эти столпы местной растительности почти на километр выступали из мягкого полога подлеска, кишащего многообразием фауны, столь дикой и опасной, что лишь катачанцы, чей гарнизон был здесь расположен, могли чувствовать себя на этой планете более или менее уютно. Но тут прибыли тираниды. Они облюбовали это колоссальное скопление биомассы и готовились наброситься на него с жадностью голодного крута, учуявшего кость, — выживать в этом мире стало на порядок сложнее. Единственным светлым моментом в сложившейся ситуации был тот факт, что большинство жителей системы сейчас находились за надежными стенами городов-ульев на промышленных лунах. Однако даже это было слабым утешением. Лунам недолго суждено оставаться в относительной безопасности, если тираниды обглодают Секстус, превратив несколько миллиардов тонн биомассы в живое оружие, подконтрольное Разуму улья. Тогда несокрушимая волна порождений генной инженерии сметет любое сопротивление с той же легкостью, как человек паутинку.