В шестнадцатилетнем возрасте Карузо написал свою первую статью, и она была напечатана в журнале ««Коннозаводство и коневодство» в 1893 году. Эта статья была озаглавлена «Усан 4-й» и написана под большим влиянием Коптева. В том же году Карузо написал еще две-три статьи, которые обратили на себя всеобщее внимание. Как мне говорил потом Измайлов, не он один, а многие охотники думали, что это пишет опытный пожилой человек, и никому не могло прийти в голову, что перед ними сочинение юноши. После публикации первых статей в семье Карузо царила большая радость, а мать Сергея Григорьевича значительно успокоилась относительно судьбы своего сына.
В том же 1893 году Григорий Егорович свез старшего сына в Дубровский конный завод великого князя Дмитрия Константиновича, где С.Г. Карузо познакомился с управляющим этого завода Ф.Н. Измайловым. В Дубровке все были поражены исключительной памятью Карузо и его знанием генеалогии. Это был какой-то феномен, и все на него так и смотрели. Измайлов, надо отдать ему справедливость, оценил Карузо, заинтересовался им и принял горячее участие в судьбе молодого человека. В то время Измайлов, как правая рука великого князя и человек, пользовавшийся полным его доверием и расположением, был в коннозаводских кругах всесилен и мог многое сделать. Разговорившись с Григорием Егоровичем и узнав, что у семьи нет средств, Измайлов обнадежил его тем, что примет самое горячее участие в судьбе его сына, просил, чтобы тот продолжал работать и специализироваться, и обещал, что, когда Сергей Григорьевич достигнет совершеннолетия, он легко определит его на службу по коннозаводскому ведомству. А пока Измайлов пригласил молодого Карузо запросто бывать у него, приезжать в Дубровку, когда ему заблагорассудится, и тут работать практически над изучением рысака. Чтобы помочь молодому человеку, Измайлов уступил ему кобылу Балалайку за 50 или 100 рублей. Отец и сын, обласканные, обнадеженные и счастливые, уехали домой, где их возвращения ждали с понятным нетерпением. Когда мать узнала обо всем этом, она перекрестилась, обняла сына и горячо пожелала ему успеха на новом поприще. Судьба Карузо была предрешена, и его родители могли спокойно смотреть в будущее, которое теперь рисовалось им в самых радужных красках.
В 1894 году Карузо выполнил свою первую работу для Дубровского завода, и об этом стало известно в коннозаводских кругах. Факт привлечения к серьезной работе столь молодого человека обратил на себя внимание, и даже в общей прессе появились об этом заметки. Так, в журнале «Неделя» (№ 4, 1894) появилось следующее сообщение: «…сын известного знатока лошадей и коннозаводчика… 17-летний С.Г. Карузо приглашен августейшим коннозаводчиком великим князем Дмитрием Константиновичем в Дубровский конный завод его высочества, Полтавской губернии, для составления генеалогических (для лошадей) таблиц. Надо обладать недюжинными иппологическими познаниями, чтобы заслужить внимание такого знатока и любителя, как августейший коннозаводчик».
В течение нескольких лет Карузо ежегодно ездил в Дубровку, жил там по месяцу и больше, был представлен великому князю и стал в Дубровке своим человеком. В 1894 году по поручению великого князя он приводил в порядок архив и составил родословные таблицы жеребцов и кобыл завода. За эту работу ему заплатили 200 рублей, и это были первые деньги, им заработанные. Вместе с тем Карузо продолжал печатать в журналах свои статьи, и теперь уже все знали, что автор их совсем молодой человек. Статьи Карузо были оценены всеми любителями орловского рысака, и он приобрел большое литературное имя. Даже в своих ранних работах он был очень непосредственен и интересен: приводил множество сведений о прежних рысаках, показал исключительное значение генеалогии, выказал удивительную память, без которой не может обойтись ни один генеалог. Измайлов гордился Карузо, всячески его поддерживал, ободрял и имел на него самое благотворное влияние.