жить это движение правильной перспективой, правильными
лозунгами -- без чего победа немыслима. Движение немного
численных и, разумеется, слабо вооруженных революцион
ных армий может иметь успех только при условии активного
вмешательства в события рабочих и низов деревни, в частно
сти только при условии создания рабочих и крестьянских Со
ветов как органов власти. Между тем, этот лозунг сейчас
в "Правде" снова спрятан. Почему? Потому, очевидно,
что она опасается более или менее быстрого разгрома движе
ния. Конечно, разгром движения возможен, но при отсут
ствии правильных лозунгов он неизбежен. Из опасения раз
грома воздерживаться "пока что" от выдвигания основных,
жизненно необходимых лозунгов значит из страха перед по
ражением подготовлять его.
Отождествлять революцию с армиями Чан Кайши было
не только величайшей "неосторожностью", но и величайшей
исторической ошибкой и величайшим преступлением. Брать
на себя ответственность за Ухань как за центр аграрной рево
люции, было второй, не меньшей "неосторожностью" и вто
рым, не меньшим, преступлением. Кто обжегся на молоке -
дует на воду. Выжидательная осторожность по отношению
к самостоятельному движению рабочих и крестьян, нежела
ние до поры до времени вооружить это движение необходи
мыми лозунгами, т. е. открыто на весь мир сказать китайским
рабочим и крестьянам: "это движение ваше" -- такая "осто
рожность" грозит стать третьей по счету неосторожностью,
худшей из всех.
Речь идет не о сочувствии начавшемуся военно-револю
ционному движению и даже не об организационно-материаль
ной помощи ему. На этот счет вообще не стоит тратить слов.
Бахвалиться помощью революционным армиям или, напри
мер, английским углекопам, способен не революционер, а раз
дувшийся чиновник. Всякая помощь со стороны необходима,
но эта помощь не решает. Решают взаимоотношения между
компартией, революционными войсками, рабочими и кресть
янской беднотой. А эти взаимоотношения определяются
в огромной степени политикой как системой лозунгов и дей
ствий. Можно оказывать какую угодно материальную помощь
восставшим армиям, но если не поставить ребром вопрос
о власти, не выдвинуть лозунга Советов, не выдвинуть закон
ченной системы экономических мероприятий, связанных
с установлением советской власти, то материальная помощь
армиям со стороны не даст необходимых результатов, как не да
ла необходимых результатов наша помощь английским углеко
пам, сопровождавшаяся политическим блоком нашим с Гене
ральным советом. Решает в последнем счете не материальная
помощь, а правильная политическая линия.
Сейчас, в пути, я читаю в украинском органе "Bicri"290
от 13 вересня (сентября) телеграмму из Шанхая о том,
что ввиду приближения революционных войск Хэ Луна и Е
Тина к Сватоу, гоминьдановские власти и гарнизон покинули
город. Телеграмма озаглавлена редакцией так: "Гомшдашвщ
тшають is Сватоу". Мы вот в течение долгого ряда месяцев жи
ли под обвинением в "недооценке" -- сперва Гоминьдана в це
лом, потом левого Гоминьдана, которому Сталин поручил
быть центром революции. Бухарин клялся, что не отдаст си
него знамени Гоминьдана, а между тем оказывается, что го
миньдановские власти с синим знаменем в руках "тшають"
из Сватоу, ибо, как хорошо говорят в таких случаях англичане,
нельзя в одно и то же время удирать с лисицами и догонять их
с борзыми собаками. Сочетание красного с синим -- блок че
тырех классов -- у Мартынова не вышел. Бухарин поклялся со
хранить синее знамя для блока трех классов. Но вот, оказыва
ется, что между синим и красным знаменами -- гражданская
война. И нужно быть последним тупицей, чтобы не понять,
что только эта гражданская война -- против помещиков, бур
жуазии и соглашателей -- способна создать действительный
блок рабочих и бедноты, деревенской и городской. Изолировали до сих пор коммунистическую партию от рабочих, от преобладающей в Китае деревенской бедноты именно те, которые, гоняясь за синим знаменем Гоминьдана, компрометировали красное знамя пролетариата.
Но из того обстоятельства, что между революционными
войсками и Гоминьданом установились отношения граждан
ской войны, вытекает тот факт, что революционное движение мо
жет победить только под руководством компартии, только в фор
ме Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.
Это предполагает со стороны компартии готовность взять
на себя руководство такого рода движением. А это, в свою оче
редь, требует законченной программы -- в период борьбы
за власть, в период завоевания власти и после установления
нового режима.
Предшествующая политика была убийственной для во
спитания компартии. Самым тяжким последствием ложной
линии предшествующего периода являются, пожалуй,
не столько материальные поражения и жертвы, сколько утра
та единственных в своем роде исторических условий для во
спитания революционных кадров, для закала пролетарского
авангарда, для укрепления в нем чувства самостоятельности
и веры в свои силы и в свое руководство. Сейчас, на пороге
новой полосы революций, компартия неизмеримо слабее,
чем она должна бы и могла бы быть. Но факты приходится
брать такими, какими они сложились -- в результате всего со
четания условий, в том числе и преступно ошибочной линии
руководства. Только компартия может сейчас взять на себя ру
ководство революционным движением. Синим знаменем Го
миньдана можно теперь овладеть не в порядке новых блоков,
а в порядке гражданской войны, т. е. вырвав его как трофей
из рук побежденного врага. Надо поэтому покончить с по
стыдными реакционными фикциями: надо объявить открыто
о разрыве компартии с Гоминьданом, надо открыто объявить
Гоминьдан орудием буржуазной реакции, надо с позором из
гнать Гоминьдан из состава Коминтерна. Не сделать этого -
значит осудить новое движение на шатания, путаницу и пора
жение.
Это не значит непременно, что компартия явится в бли
жайший период единственной революционной политиче
ской организацией. На основе крестьянских союзов и "красных пик"291 в прямой борьбе с гоминьдановскими властями и войсками, может -- рядом с компартией -- сложиться более или менее независимая от нее политическая организация, опирающаяся на часть деревенской бедноты. Гадать о том, как это произойдет, бесплодно -- по крайней мере отсюда, где слишком плохо видны организационные и личные элементы движения. Но ясно одно: компартия должна отдать себе ясный отчет в том, что революция может победить только через нее и только под ее руководством, что крестьянские организации могут бороться с успехом только бок о бок с ней, только под ее лозунгами, только под ее непосредственным политическим и организационным влиянием. А это возможно только при ясной, отчетливой постановке всех политических и экономических задач революции самой компартией.
15. Для того чтобы оправдать сотрудничество с буржуазией в революции (т. е. меньшевистскую политику), Сталин--Бухарин выдвигали последовательно два фактора. Во-первых, иностранный империализм, будто бы сплачивающий воедино классы Китая. Скоро оказалось, однако, что буржуазия, в союзе с иностранным империализмом, громит рабочих и крестьян. Тогда был выдвинут второй фактор -- китайский феодализм, который будто бы побуждает другую, более "левую", часть той же буржуазии, настоящего революционного союзника, верного Ван Цзинвея, бороться вместе с рабочими и крестьянами против феодализма. Но оказалось, что буржуазия не выдвинула ни одной политической группы, которая согласилась бы участвовать в революционной борьбе против бухаринского феодализма. И не случайно. Помещичьего сословия, противостоящего буржуазии, в Китае нет. Землевладелец по общему правилу -городской буржуа. Мелкий землевладелец, кулак, джентри тесно связан с ростовщиком и городским буржуа. Если не играть словами, то феодализма в Китае нет. В китайской деревне есть кабально-крепостнические отношения, которые, однако, увенчаются не феодальными, а буржуазными формами собственности и буржуазным общественно-государственным строем. Такого рода кабально-крепостнические отношения, вырастающие из аграрного перенаселения при общей задержке капиталистического развития, можно встретить -- конечно, в неизмеримо более "мягких" формах -- и в некото