В области промышленности продукция первого квартала возросла по сравнению с первым кварталом прошлого года на 10,2% против намеченного контрольными цифрами годового прироста в 17,6%. Несмотря на то, что в прошлом году продукция первого квартала дала прирост в 27%, ВСНХовский250 обзор конъюнктуры считает, что прирост производства первого квартала текущего года "находится на довольно высоком уровне, так как текущие хозяйственные затруднения (недостаточный ход хлебозаготовок и заготовок сырья) еще не успели резко отразиться на промышленности" (см. "Экономическая жизнь" от 4 февраля).
3. Хлебофуражный баланс
Значение всех приведенных показателей станет совершенно ясно после небольшого анализа хлебофуражного баланса. Исходя из расчета, что минимальное месячное потребление городов равняется 50 млн. пудов, хлебозаготовки этого года были запроектированы в размере 600 млн. пудов для внутреннего потребления и 100 млн. пудов для экспорта, т. е. всего 700 млн. пудов. В 1925/26 г. плановые заготовки хлеба составляли 584 млн. пудов, а в 1926/27 г.-- 686 млн. пудов (см. "Хлебный рынок", No 21 -- 22 за 1927 г.). Условия урожая этого года должны были благоприятствовать реализации на
меченного плана. Сбор зерновых культур за последние три года определялся следующими цифрами: 1925 г. -- 4420 млн. пудов; 1928 г.-- 4653 млн. пудов; 1927 г.-- 4593 млн. пудов (см. статью Киселева в "Экономическом строительстве"251, No 12 за 1927 г., с. 17). Тем не менее за первую половину сельскохозяйственного года с 1 июля по 1 января было заготовлено только 65 -- 70% прошлогодних заготовок того же периода, т. е. 300 млн. пудов. Эта цифра полностью совпадает с общим количеством полугодового потребления города. Но если принять во внимание, что декабрьские заготовки, естественно, еще не могли быть подвезены к потребителю, что часть хлеба всегда находится на колесах и в амбарах, то ясно станет, что не будь прошлогодних запасов (размером около 120 млн. пудов), хлебный дефицит уже в это первое полугодие принял бы угрожающий характер.
Хлебный экспорт прекратился, едва достигнув 35 млн. пудов за все первое полугодие. Несмотря на использование прошлогодних запасов, на прекращение экспорта и на наличие в деревне огромных скоплений хлеба после третьего урожая, угроза продовольственного голода становилась все более и более реальной. Для серьезных опасений было тем более оснований, что по опыту прошлых двух лет 85 -- 90% всех плановых заготовок приходятся на первые три квартала, а если прозевать январь и февраль месяцы, то выполнение заготовок будет сорвано природными условиями окончательно и бесповоротно. Чтобы заготовить 90% необходимого для внутреннего потребления хлеба, т. е. 540 млн. пудов, необходимо было заготовить в третьем квартале 240 млн. пудов. Но и этим вопрос об обеспечении города хлебом еще не решается. Кроме недостающих для годового баланса городского потребления, необходимо также образовать трехмесячный запас, ибо в июле и августе потребляются запасы прошлого года, а 50 млн. пудов требуются для завоза в потребляющие районы и для других нужд (семена и проч.). Таким образом, общая сумма требующихся заготовок составляет примерно 450 млн. пудов. Если вычесть запасы прошлого года, оставшиеся после экспорта (около 80 млн. пудов) и допустить наиболее благоприятный исход заготовок, т. е. полное проведение плана, то и в этом случае дефицит хлеба составит примерно 50 -- 70 млн. пудов. Предупредить этот дефицит можно только исключительными мерами: либо ввозом хлеба из-за границы, либо немедленным изъятием части натуральных запасов в порядке займа или дополнительного обложения зажиточных и кулацких слоев деревни. Таким образом, хлебные затруднения оказываются отнюдь не конъюнктурными явлениями. Они свидетельствуют о глубоком расстройстве в хозяйственном организме, о серьезной закупорке товарооборота между городом и деревней.
4. Причины продовольственных затруднений
Где причины затруднений? В течение всего января и половины февраля руководящие статьи "Правды" разоблачали виновников срыва заготовок. То виновным оказывался хлебозаготовительный
аппарат, он надеялся, что заготовки пойдут самотеком. То -кооперативная сеть, потому что она не позаботилась о ввозе промтоваров в деревню. То виноват низовой партийный аппарат, потому что он не подстегивал первых двух. Виновата, наконец, оппозиция, она отвлекала внимание партаппарата. Одним словом, вместо экономического анализа -- бюрократические отписки, поиски виноватого стрелочника и, наконец, сваливание всех бед на оппозицию, а это -- наилучшее прикрытие для безыдейности и безответственности. Действительные причины затруднений кроются не столько в перебоях бюрократической машины, сколько в углубляющейся диспропорции между промышленностью и сельским хозяйством. Нарастание этой количественной диспропроции приводит к новым качественным явлениям. Арифметическое противопоставление спроса и предложения города и деревни или простой арифметический подсчет натурального и денежного накопления в деревне становится теперь недостаточным. Решающее значение для диспропорции приобретает вопрос о распределении реального накопления среди различных слоев крестьянства. Рост хозяйственной мощности и накоплений в кулацком хозяйстве означает рост зависимости государственного хозяйства от кулацко-капиталистических элементов в области сырья, экспорта и продовольственных запасов. В этом состоит тот новый сдвиг, то новое качественное изменение, которым характеризуется наше хозяйство в нынешнем году. Кулак "регульнул" наш экспорт и тем самым ударил по импорту, по промышленности и, следовательно, по рабочему классу. Срывом хлебозаготовок срываются заготовки сырья, и это -- еще один удар по промышленности и по рабочему классу. Сила кулака -- в росте его натуральных и денежных накоплений, слабость пролетариата состоит в том, что темп развития промышленности недостаточен для втягивания натурального накопления крестьянского, кулацкого и зажиточного хозяйства в товарооборот. Отсюда продовольственные затруднения, срыв экспортно-импортной программы и дальнейшее укрепление экономических позиций кулака-капиталиста, все более настойчиво навязывающего свою волю государственному хозяйству. Поэтому вопрос о диспропорции, как и о хлебозаготовках и о сырье становится вопросом обостреннейшей классовой борьбы. Именно здесь решается историческая схватка "кто кого".
5. Сила кулака
Как велика экономическая мощь кулака? По материалам "Совещания по хлебофуражному балансу", размер натуральных запасов к концу текущего года составит 1040 млн. пудов. Но эта цифра явно преуменьшена, так как здесь не учтено влияние повышенного урожая технических культур на увеличение прироста накопления запасов. К концу 1927/28 г. общая сумма натуральных запасов составит по меньшей мере 1 100 млн. пудов. Как же распределяются эти запасы среди различных слоев деревни? Если исходить из устаревшей схемы П. Попова (у богатых -- 29,1% запасов, у зажиточ
ных -- 29,4%, у середняков -- 36,3% и у бедноты -- 4,9%, см. "Статистический обзор" No 2, 1927 г.), то распределение натурального накопления будет следующим: у богатых -- 320 млн. пудов; у зажиточных -- 323 млн. пудов; у середняков -- 401 млн. пудов и у бедняков -- 54 млн. пудов. Таким образом, у высших слоев деревни находится 643 млн. пудов [...]252 нет 500 млн. пудов. Но приведенная схема Попова устарела, она относится к положению, имевшему место два с лишним года назад, за это время пропорции между разными слоями в деревне изменились в сторону усиления и укрупнения кулака. Следовательно, действительное накопление высших слоев деревни значительно больше, оно, по меньшей мере, достигает 600. Итак, натуральные запасы сосредоточены у кулацко-ка-питалистических элементов деревни в таком размере, что эта молодая деревенская буржуазия имеет возможность оказать реальное сопротивление хозяйственным планам советской власти. Результаты этого сопротивления мы уже чувствуем: это -возросшие затруднения на командных высотах нашего хозяйства, это -продовольственные затруднения в городах. Вывод: перераспределение натуральных накоплений становится вопросом жизни и смерти для пролетарской диктатуры. Вот почему оппозиция, пролетарское и подлинно большевистское крыло нашей партии, требовала в контртезисах перераспределения национального дохода и принудительного займа в размере 150 -- 200 млн. пудов хлеба. Нужно быть безнадежно тупым бюрократом, чтобы подобно Молотову заявить: "...тот, кто теперь предлагает нам эту политику принудительного займа, принудительного изъятия 150 -- 200 млн. пудов хлеба... тот враг союза рабочих и крестьян, тот ведет линию на разоружение советского государства" (из доклада Молотова на XV съезде). Вот где беспросветное невежество и безнадежная тупость высшего партийного бюрократа выступает дополнительным оружием в руках враждебного пролетариату класса, молодой деревенской буржуазии.