В Польше положение осталось таким же, только более определенно выяснилось, что у Барского большинство, [в] т[ом] ч[ис-ле], возможно, и в Варшаве.
В чехословацкой партии движение перед расколом, и многие из работников ИККИ считают, что раскол, может быть, был бы полезен движению. Руководство решено передать левому[...]258
Во Франции руководство также в руках "левых" -- Семар, Торез, центр -Дорио, правые Рено и [...]259; в американской делегации правые (Ловстон) окончательно победили и "левые" не будут иметь там даже спорных позиций; в китайской делегации, по-видимому, левым удалось перетянуть на свою сторону болото. Перед конгрессом Бухарин проводил под Москвой съезд киткомпартии260, поддержал целиком правых. ЦК был избран в значительном большинстве из правых, левых решили не пускать в Китай. Но правые в самом Китае выдвинули программу, где отказались от Советов, требовали созыва Национального собрания, подготовляли разговоры с левыми г [о] м[ин]д[ановцами]. Под давлением левых ИККИ эти директивы отменил, а Страхов261 выступил на конгрессе против правых. Состав русской делегации, кажется, впервые не был опубликован, вероятно, потому, что там много старых б[олыпеви]ков (Мартынов, Петровский [...]262), даже Шубин-Шацкий -- член Исп[олкома] Коминтерна -- не был включен в состав делегации -- Бухарин против него как против левого, а Сталин -- Молотов -потому, что он невысоко ценит их руководит[ельские] таланты. Наиболее левый в русской делегации -- Ломинадзе, его поддерживал в некоторых вопросах новый кандидат в председатели Коминтерна (я не шучу) Молотов. Но Сталин, вошедший во вкус июльского "компромисса", его проваливал по делегации.
Ломинадзе довольно открыто называет решение по колониальному вопросу центристским. Доклады были не подготовлены. Тезисы Куусинена никуда не годятся -- придется их целиком перерабатывать. Прения прошли, по вопросам некоторых левых, как на конгрессе Второго Интернационала. Зато Куусинен263 в заключительном слове назвал Ломинадзе ультралевым.
Состав делегатов конгресса -- ужасающе серый, чуть ли не девять десятых со стажем ленинского призыва. В наиболее серьезные футбольные матчи (например, Украина -- Уругвай, или Москва -- Ленинград, или Москва--Украина) весь конгресс отправлялся на стадион.
Общий же результат расценивается так: принята программа и проработана Бухариным. Ни Сталина, ни Рыкова на конгрессе не было, да и в Москве не было.
Конгресс явился известным [...]264 для Сталина. Борьба после пленума ЦК велась, однако, не только на конгрессе. Уже доклады на активах знаменовали собой обострение драки. Речь Рыкова была много агрессивнее, чем напечатано, минут пятнадцать он говорил о восстаниях и волнениях, заявил о недовольстве в ар
211
мии и, ссылаясь на мнение Ворошилова, сообщил, что армия при такой политике является небоеспособной,-- это при 2000 народу. Ворошилов был этим заявлением весьма разозлен. То же и Сталин -- он три часа отвечал на записки.
Сталин сумел показать всем, что для него важны не политика и не принципы, и на этом быстро обрел большинство в Политбюро -- за него голосуют Куйбышев, Ворошилов и Калинин. Это большинство годится только для учраспредовских дел265, но он пользуется хотя бы этим -- из редакции "Правды" выведены Слепков, Астров, Зайцев266 -- введены Крумин267 (с правом посещения заседаний ПБ) и Савельев268. Из "Большевика" выведен Слепков и введены, помимо Криницкого269, Бауман и Н. Н. Попов270, который будет фактическим редактором. Сейчас подготовляется снятие Стецкого и Угланова. Все агитпропы районов Москвы за Сталина, из районных аппаратов же только Баума-новский? Говорят, и Замоскворецкий. Против Угланова есть уже дело в ЦКК -- в разговоре с секретарем МК комсомола Васильевым Угланов заявил, что Сталин сел на шею партии и что нужно его снять. В кабинете Угланова, при запертых на ключ дверях. Васильев обещал подумать, а как вышел, написал заявление в ЦКК. Снятие всех этих людей прошло под флагом компромисса -снят Стэн из агитпропа ЦК (за совещание против МК -- по заявлению Бюро МК), снят Крылов из Института Красной профессуры, Ломинадзе назначен агитпропом в Нижний. Упорно говорят, что под давлением хозяйственников, бюрократов и правых снимут Кострова271 из "Комс[омольской] правды". Таким образом, удары наносятся и направо, и налево. Чем это объясняется? Многие сталинцы откровенно поясняют возможную линию Сталина -- новое большинство (Калинин, Ворошилов) его свяжет, он увлечется комбинаторством, уступит в политике, покончит и Рыков, Томский, Бухарин272.
На пленуме ЦКК хозяйственники во главе с Лежавой273 произвели решительное и организованное наступление на самокритику, формально оно отбито (наиболее "левые" речи Ярославского и Мильчакова274 помещены в "Комс[омольской] правде"), резолюция будет также левая, но на деле, об этом говорят сами участники пленума ЦКК, придется ее свертывать.
Перспективы хозяйственные самые неблагоприятные. Сокольников предрекает буквально голод через 6 недель. Общее мнение -- что в октябре хлеба не будет. Тогда-то и встанет вопрос о политике.
Правые настроены неуверенно. Они боятся и того, что Сталин может снова ударить в набат чрезвычайных мер, и того, что Сталин украдет их политику. В последнем случае Сталин еще до октября зарежет их как правых (кое-что говорит об этом -- сей
час высылаются в провинцию 18 красных профессоров -- буха-ринцев и рыковцев. Зиновьев занят комбинационным прожектерством -- лучше всего, [чтобы] мы [были] у руководства, но, так как это невозможно, то мы, плюс Сталин, плюс Троцкий, плюс Рыков и Бухарин. Это большая коалиция, но возможна и узкая коалиция -- это мы плюс Сталин, при этом, конечно, ряд условий -- возвращение нас в Питер, допущение в низы и прессу, возвращение Троцкого и оппозиционеров из ссылки (но нет ничего о возвращении в партию). Таковы проекты, высказываемые им в разных разговорах.
[Начало сентября 1928 г.]
ЛИСТОВКА "ПАКТ КЕЛЛОГА275 И СССР"
То обстоятельство, что СССР поставил свою подпись под так называемым пактом Келлога, показывает лишний раз, как далеко вправо может зайти оппортунистическое руководство.
Пакт Келлога формально является фактом, в котором "высокие договаривающиеся стороны" объявляют, "что они обсуждают метод обращения к войне для урегулирования международных конфликтов". По существу же он является пацифистской дымовой завесой, рассчитанной на обман пролетариата, под прикрытием которой происходит совершенно откровенная подготовка в войне. Оговорки, сделанные Францией и Англией при подписании пакта, не только не содержат отказа от войн, но, наоборот, юридически закрепляют и как бы разрешают их. Не проходит дня без того, чтобы кто-нибудь из руководителей европейской и американской политики не заявил, что нельзя прекратить войну путем "постановки какой-нибудь подписи на каком-нибудь документе" (Англия). На другой день другой империалист добавляет, что пакт Келлога никого не обязывает (Румыния). Да и в ноте Наркоминдела говорится о том, что пакт никого ни к чему не обязывает.
Подписание СССР договора в таких условиях, когда никто из подписавших его не верит в него ни на минуту, когда даже сам Келлог относится к нему с прохладцей и хочет его использовать только для выборных целей, а Америка еще, возможно, не утвердит его,-- является верным шагом, рассчитанным на то, чтобы не рассориться с "цивилизованными" державами. Подписание нами пакта накладывает на нас известное обязательство даже помимо нашей воли. Но не подлежит сомнению, что буржуазия теперь скажет перед пролетариатом: "Видите, мы ведем работу по укреплению мира, и эта работа настолько серьезна, что даже СССР присоединился к этой работе. Смотрите же, насколько неправы ваши коммунисты, когда они говорят, что мы готовим войну".
213
Таким образом, подписание нами пакта Келлога будет использована и буржуазией, и социал-демократией для усыпления бдительности пролетариата, ибо одна подпись СССР придает документу необычайный авторитет, между тем как наш отказ лишил бы его всякого значения в глазах пролетариата: "Мы освящаем своей подписью документ, который заведомо прикрывает войну и этим придаем ему известное значение в глазах мирового пролетариата. Мы не разоблачаем буржуазию, а помогаем ей обманывать пролетариат".