- Она перед этим вышла замуж за лавочника с их улицы,- ответил Владзимеж.
- С девушками такое происходит довольно часто,- заметил я.- Но, надеюсь, вы оба остались довольны встречей?
Квистяк ответить не успел.
- Давайте, панове, о более близких к нам событиях,- встрял в наш разговор Казимир Полонский.- Мы думали, пан Рутковский, что вы благородный человек, джентльмен, а вы? Фу! Kак пошло! Подсунули нам какие-то пустые бумажки. Нечисто работаете, "Архивариус",- произнес он с интонацией, указывающей на то, что они меня раскусили.
- Вы правы, "Сыч",- отпарировал я.- В письме был другой текст, но предназначалось оно отнюдь не Полонскому.
- Моя фамилия Бутковский,- сказал младший из братьев, теребя конфедератку.
- Это, видимо, по восьмой или десятой жене, пан Янек?- спросил я.- Надо заметить, вы отвратительно разыгрываете роль офицера. Неубедительно. Кроме усов и горячего взора в вас нет ничего от настоящего воина Войска Польского. Только провинциальных вдовушек вам и обманывать. Я бы вам советовал переменить военный мундир на китель железнодорожника или почтмейстера. Настоящий польский офицер ворвался бы в мою квартиру, размахивая палашом, изрубил бы мою мебель и, угрожая заколоть меня - "проклятого шпака", потребовал бы вернуть письмо, от которого зависит честь и достоинство дамы. А вы: "Чек! Чек!"
- Ну вот, похоже дошли до цели разговора,- снова вмешался старший Полонский.- Где чек?
- Какой?- удивился я.
- Вы же сейчас сами про него говорили.
- Я?- продолжал я разыгрывать изумление.- Это ваш братец требовал какой-то чек.
- А вы, значит, не в курсе?- атаковал Казимир Полонский.- Не надо лгать, Рутковский! Мы перетряхнули вашу квартиру и кое-что нашли. Настоящую записку Сусанны. А не ту, что вы подсунули нам. Там ясно говорится, что в письме должен быть чек.
- Но у меня его нет!- заявил я и посмотрел на часы.
- Правильно, Сыч, у него чека уже нет,- к нам подошел парень лет семнадцати.
Я его давно приметил. Он пытался незаметно следить за нами от самого дома и преследовал нас всю прогулку.
- Посмотри, вот конверт, который он пытался отправить себе по почте,- парень надорвал пакет, оттуда выпал чек Национального банка Польши...
Мне ничего не оставалось, как заскрипеть зубами. Квистяк сжал кулаки. Я схватил его за рукав.
- Не надо, Владзимеж,- сказал я мрачно.- Черт с вами, ваша взяла.
IV
- Ну и что дальше?- спросила Ганка.
- Сначала я приготовил пустышку в новом конверте. Ты же знаешь, при моих способностях подделать любой почерк не проблема. А когда я увидел, кто пришел за чеком, то понял, что здесь нужна игра посложней. Я им выписал чек из той книжки, что ты для меня открывала. Как хорошо, что в Польше пруд пруди пани Ковальских. Там осталось злотых тридцать, им хватит на пару выпивок. Их труды большего не стоят. Чтобы они все сообразили, я оставил в письменном столе настоящую записку. И так как подозревал, что они будут меня пасти, на виду у пацана отправил необеспеченный чек сам себе, а настоящий оставил тебе в тайничке в таксофоне. Ты, наверное, удивилась, когда в месте для любовных записок нашла чек? А, вообще-то, ты молодец, все правильно меня поняла.
Я бережно поцеловал ее в теплые полные губы.
- Я представляю себе их лица, когда им сказали, что на счету нет двадцати тысяч,- развеселилась Ганна.- Хочешь еще кофе? А что будет потом?
- А потом у них не должно быть ко мне претензий. Письмо и чек они получили. Даму для расспросов они вряд ли найдут. Она присылала письмо из Гданьска- видимо, уплыла морем. А я им сделал конверт с печатями из Лодзи. Пусть ищут ее в Швейцарии или в Австрии. Но даже если они и узнают о настоящем счете, то в банке им скажут, что деньги со счета получила интересная блондинка. Ты ведь надевала парик?
Она, улыбаясь, кивнула.
- Но кофе я больше не хочу. Мне уже пора. Надо поискать новую квартиру. Да и мириться с Агнессой пора.
Ганна надула губки.
"Ну вот, так всегда с этими женщинами. Половину жизни занят тем, что их успокаиваю,"- подумал я и сказал:
- Я оставлю четыре кучки тебе. На первое время хватит,- и достал из портфеля четыре пачки по тысяче злотых в каждой.
КОНЕЦ
1988, 1994г.г.