Тем временем Меткий следил за показаниями детектора, сверяя их со своим внутренним "прибором", в сталкерстве называемом чуйкой. Без нее он не смог бы и часа выжить в запретной земле и всегда ориентировался на нее, при всех прочих равных отдавая ей предпочтение перед электроникой. Его настораживало то, что чем дальше они уходили вглубь аномального леса, тем больше с нависавших над ними раскидистых уродливых ветвях свисали местами светящиеся жутковатые наросты, с которых изредка вылуплялись некие дичайшие гибриды рыб и мух, возносившиеся на своих перепончатых крыльях куда-то ввысь. Не дай боги Зоны, если какая-нибудь такая штуковина упадет сверху, напомнил себе Меткий. Быстрая смерть от подобных "подарков" большая удача, из-за чего автоматом он выцеливал не только по сторонам, но и вверх и вниз - никогда не знаешь, откуда появится опасность.
Раздался писк, который услышал только Меткий в своих наушниках и он тут же взглянул на нарукавный экран.
"Красный уровень? Твою мать!"
Он жестом показал остановиться и затем пояснил важность медленной ходьбы. Никто не стал спорить, понимая логику действий сталкера. Множество людей в одном месте могли привести к каскадному срабатыванию аномалий, плотно расположенных друг к другу. Пришлось брать левее, но более заросшими и труднопроходимыми путями, что существенно замедляло ход.
"Не дай Зона какая-нибудь "электра" или "гремучка" сработает - и здесь такое преставление начнется... только кости горелые останутся", - подумал Меткий, высматривая в темноте любое подозрительное шевеление. Второй разведчик, ушедший с ним в передовой дозор, ступал шаг в шаг за ним, не пытаясь устраивать самодеятельность. Раз ходока поставили в "голове" группы, значит и карты ему в руки. Сам, конечно, не плошай, но впередиидущий обладал каким-то невидимым особым статусом, даже если не был главным в иерархии любой группы, будь то простые сталкеры или отряд спецразведки. Все хорошо запомнили слова Меткого - Зона уравняет всех. У самого же Меткого было плохое предчувствие - ну как будто все не так. Вот вроде идешь по Зоне, да опасность, да, ситуация - не позавидуешь, но все же чувствуешь Зону, а сейчас...
"Может, это из-за того, что я за ее пределами побывал?", - промелькнуло в голове у бывалого ходока. "Нет", - решительно отмахнулся он. Причина была в чем-то другом и он пока не мог понять, в чем именно она заключена. Аномальные, невидимые ни в одном диапазоне области издавали какие-то странные, зловещие в своей непонятности звуки, словно где-то поблизости между собой переговаривались великаны на своем урчаще-гудящем языке, отзываясь друг другу на фоне молчания темного леса. Как назло дозиметры сильней застрекотали, указывая на наличие довольно большой радиационной аномалии, из-за чего Меткий сделал один короткий и два длинных тоновых сигнала на общей закрытой частоте. Команда была понятная всем: ускоряем ход, но с предельной осторожностью. Одновременно пришлось убирать с дороги колючие ветви, покрытые "амальгамой" - какой-то неизвестной токсичной мерзостью, знакомой практически всем бывалым бродягам по серебристой пленке, слегка фосфоресцировавшей в темноте. Действие субстанции практически не изучено, а потому играть в рулетку в духе "прожжет-не прожжет" бронекосюм никому не хотелось, из-за чего разведчики извивались ужами, лишь бы не набрать с собой таких отметин. Каждый разведчик кожей ощущал уязвимость их позиции, но альтернатива проходить сквозь невероятно плотные скопления аномалий показалась совершенно дикой; с тем же успехом можно сразу коллективно пустить себе пули в головы. Как напомнил себе Меткий, это еще ничего - восточней аномалий сейчас в таком количестве понабиралось после крайнего Выброса... Как мутагрибов после пси-шторма. Но его смущало другое: где все зверье? За время хода никого не повстречалось, кроме нескольких псевдособак и молодого кровососа, не умевшего пользоваться стелс-режимом, а потому быстро удравшего в чащу при виде численно превосходящего противника. Естественно, за исключением той неизвестной зверюги, но рассмотреть ее Меткий не успел. По своему опыту он знал, что просто так в Зоне ничего не бывает и на все у нее есть своя особая причина и этот случай не должен стать исключением. "Не просто так все твари от мала до велика попрятались по своим норам, ох не просто так", - размышлял сталкер, но все с тем же упорством продолжал ход.
Бойцы группы шли на предельно малом расстоянии для такого хода - толпиться в одном месте исключалось по всем правилам, не говоря уже о возможности всем скопом угодить в какую-нибудь гравихватку - и пиши пропало. Егоров ненавидел ночное время, как и все сталкеры. Ночью по неведомой причине, наверное, как-то связанной еще с доисторическими временами, происходило больше всего лиха и несчастий. Большинство хищников наиболее активны ночью, нападения часто свершаются именно в это время суток. Так вот если на Большой Земле это в обычае, то в Зоне Ночь есть нечто особенное и кошмарное. Размышляя об этом, командир группы уже не один десяток раз менял направление маршрута в тех рамках, какие он мог позволить, исходя из расположения аномальных полей, снятых разведслужбами. В этом аспекте Егоров координировал свои действия с головным дозором и в первую очередь с Метким, продолжавшим очень точно подмечать множество подозрительных мелочей, которые без должного внимания к ним имели свойство оборачиваться большими проблемами. Майор прилагал все усилия, чтобы действия группы не были шаблонными, затрудняя потенциальному врагу возможность их просчитать. Постоянный контроль местности на предмет наличия посторонних шумов и сканирование приборами (которое, впрочем, мало что давало) были неотъемлемой составляющей продвижения. Иногда, безо всякой системы, он вдруг давал команду и все замирали, словно статуи. Исключением были те моменты, когда Меткий жестами объяснял, что какой-то отрезок пути нельзя останавливаться ни при каких обстоятельствах. Как только от сталкера следовала команда "отбой", урывистые, хаотичные и короткие привалы Егоров возобновлял по собственному усмотрению. Команды по рации давались только в том случае, если жесты, передаваемые по цепочке могли занять слишком много времени в условиях засилья аномалий - только тогда и лишь специальными кодовыми сигналами раздавались указания либо от Меткого, либо от командира. К счастью, как отметили разведчики, несовпадение в одном лице самого опытного сталкера и командира группы пока не мешало выполнению миссии. Лишь пятерым из старой группы Егорова - Арабу, Валету, Ворону, Князю и Фаусту - была ясна сыгранность командира и сталкера, после их совместного задания.
Более всего Егоров, пробираясь через кустарники и какую-то мерзкую паутинообразную органику, опасался засады, хотя от места падения уйти удалось довольно грамотно. Оперативно все спецы двинулись по окраине шипучки, чтобы минимизировать риски преследования, если кто-то по какому-то неприятному стечению обстоятельств вдруг отказался бы где-то поблизости от места крушения. Мозг Егорова непрерывно продолжал анализировать. Управление всей группой он организовывал с максимальной скрытностью - исключение составляли все те же сигналы по рации, но без них обойтись не представлялось возможным, тем более в Зоне орудовало много народу, пользовавшихся радиопередатчиками, не говоря уже про всякие летательные аппараты различного назначения, излучавшие еще больше. Так что короткие тоновые сигналы могли вполне влиться в общий фон, хотя особо на это уповать не стоило. Наконец, отметил про себя Егоров, сработало правило - не было бы счастья, так несчастье помогло. Тянувшиеся плотными рядами аномальные поля по левую сторону от маршрута группы, создавали серьезные звуковые и электромагнитные помехи, служившие вполне себе неплохим прикрытием. Разумеется, майор о такой особенности знал, но при планировании данный фактор учитывался недостаточно, хоть и зря: мощности аномалий в Северных территориях были, как правило, существенно выше, чем у Периметра и маскирующие эффекты от них, стало быть, тоже усиливались. Поэтому группа призраком аномального леса продолжала двигаться вперед к своей цели и на какое-то мгновение Егорову показалось, что после крушения вертолета они продвигались в довольно терпимом темпе. Пока им это удавалось.