- Вы что, совсем охренели?! - вскрикнул майор, но тут же осекся, когда рука раненного взяла его за ладонь.
- Командир... - сдавленно произнес боец. Шлема и противогаза на нем не было. - Я остаюсь.
- Да ты в своем уме?! - ответил Егоров и пригнулся от взрыва легшего чуть вдали снаряда. - Отставить! Ты выживешь, ясно?! Мы спрячем тебя в схроне.
- Командир, я не дурак... нет никаких схронов, операция готовилась впопыхах. - Его лицо исказила гримаса боли. - У меня пробита нога и ранение в грудь. Я обуза. Так что дайте мне их задержать хоть на полминуты. Ты и сам знаешь, что я нежилец.
Он сжал руку Егорова. Майору нечего было ответить и он посмотрел на остальных. Разведчики тоже все понимали. Тянуть время было нельзя, поэтому майор просто молча кивнул.
- Как звать-то тебя? - спросил он.
- Серега, - слабо отозвался грушник.
- Спасибо тебе, Серега. Возьми с собой побольше этих ублюдков.
- Не сомневайся командир, сделаю.
Ему дали гранаты и мины. Вместо прощания все посмотрели в его сторону и молча в организованной спешке покинули позицию. Егоров сделал знак рукой. Капитан все понял, после чего используя низкую видимость и шум, он скрытно с Валетом и еще четырьмя бойцами пригнувшись, ушел к контрольной точке сбора.
"Еще хотя бы минуту продержаться и валим", - решил майор, стреляя больше не по конкретным целям, а имитируя перестрелку. Остальные, укрываясь где пришлось, отстреливались, экономя боеприпасы. Лежа на земле, Меткий заметил маневр Филиппова и, терпя боль в боку, несколькими очередями выпустил в сторону противника целый магазин, когда, наконец, Егоров сделал три тоновых сигнала по рации. Сигнал означал всеобщее отступление по заранее согласованному плану. Первыми отошел майор с шестью бойцами, затем с интервалом в пару минут ушла подгруппа обеспечения по главе с Вороном, прикрывавшая отход Егорова. Попутно он сумел установить пару "монок" для осложнения процесса преследования. Мины были замаскированы местной растительностью в тех частях пролазов между деревьями, где не росла какая-нибудь гадость в духе "дьявольского пуха" или той же "шепучки".
Оставшийся наедине с собой грушник посмотрел вслед своим камрадам и лишь крепче сжал гранаты в своих руках. Он чувствовал, как вместе с кровью вытекали и остатки жизненных сил, а потому решил действовать наверняка. Для этого разведчик снял свой рюкзак и запрятал в него почти все имевшиеся у него боеприпасы, а затем нашел место, где земля превратилась в грязевое болото и вымазался в нем с ног до головы. Звуки стрельбы приблизились и раненный грушник как можно быстрей повыламывал длинные ветки, которые распихал во все петли и карманы, пока не стал мало чем отличаться от псевдокустов, плотно поросших между огромными мутадеревьями. Выбрав функцию обезболивания, Сергей вкатал в себя содержимое всех ампул с нужным медикаментом, чтобы не потерять сознание во время своей последней миссии. Тем временем фанатики заметили прекращение огня со стороны разведчиков и тут же взялись осторожно сокращать дистанцию, пока основная часть "миротворцев" уходила в глубь чудовищного леса, не подозревая о том, что их отступление входило в планы преследователей.
***
Пройдя метров триста в гору, Филиппов остановился и вместе со своей подгруппой в монокуляр осмотрел позиции противника. Сомнений не осталось: им удалось выйти из-под атаки врага. Капитан подавил возникшее желание постараться снова провернуть выход в тыл и нанести боевикам немалый урон, но приказ командира и здравый смысл заставили его отказаться от этой мысли.
- "Уходим", - показал рукой он грушникам и все шестеро растворились в утреннем тумане.
***
- Зона с нами! - крикнул кто-то из фанатиков, поливая из "Печенега" огнем все, что находилось впереди. Ему вторили другие братья, но Экклезиарх их быстро успокоил.
- Не рваться вперед! - рявкнул он на общей частоте. - Пусть уходят, это станет их последним рейдом.
Он знал о приближении неизбежного для заблудших - того, что они познают очень скоро. Никаким детектором нельзя обнаружить ощущаемое присутствие Экклезиархом. Невидимая связь с этим находилась на каком-то запредельном уровне чувствительности и главарь фанатиков все сильнее чувствовал его присутствие. Тем временем братья цепью шли через лес, но не безнаказанно; группа главаря услышала взрыв "сюрприза" - кто-то из своих нарвался на заготовленную мину.
- Смотрите под ноги, они могли оставить еще, - рявкнул Экклезиарх по рации. Теперь его слышали и другие группы братьев. Тремя секундами позже он добавил: - Проходим еще сто метров в прежнем направлении и останавливаемся. Как поняли?
- Ясно, - раздались в наушниках главаря фанатиков ответы его боевиков. Экклезиарх продвигался все медленней, зная, что осталось недолго. Он посмотрел на детектор - в радиусе двадцати метров прибор не фиксировал наличие чего-то подозрительного во всех рабочих диапазонах, подтверждая личные ощущения фанатика. Двумя минутами позже Экклезиарх остановился и дал команду:
- Всем братьям: прекратить преследование. Дальше только наблюдаем.
Отжав тангенту рации, Экклезиарх всмотрелся в чащу леса, не зная, что успел стать объектом пристального внимания одного из тех, кого считал своей добычей.
***
Несмотря на притупленность боли, слабость казалось неимоверной, но Сергей понимал, что иного шанса у него не будет. Мимо него кто-то прошел и, открыв глаза, грушник заметил, как один из фанатиков в маскировочного цвета пятнистом бронекостюме продвинулся дальше. Благодаря веткам почти метровой длины, разведчик настолько сливался с окружавшей его местностью, что даже проходившие в двух шагах от него враги не отличали его от здешнего куста. Откуда-то сбоку, шагах в сорока от него, кто-то явно давал команду. Сергей напряг свой слух и убедился в этом окончательно.
"Значит, там их командир!"
Догадка привела к верной цепочке мыслей, конечный вывод которой грушник взялся воплощать при первой же возможности. Он знал, что кто-то должен прикрывать боевикам тыл, а значит, позади основного отряда могли идти еще боевики, поэтому Сергей с огромным усилием ползком передвигался от одного куста до другого, сливаясь с каждым из них будто брат-близнец. Сохранять тишину удалось лишь благодаря огромному накопленному опыту бойца, поэтому добраться к главарю здешних отморозков удалось относительно без проблем. Командир фанатиков выделялся своим богатырским ростом - настоящий гигант в костюме высшей защиты, отметил про себя Сергей, и окончательно убедился в его иерархическом уровне, когда тот отдал команду о прекращении преследования.
" Так вот ты каков, падла .. . Ну, гнида -переросток , ты ответишь за всех убитых ребят, я тебе слово даю"
Однако главарь как назло стоял в десятке шагов от грушника и застыл на месте, словно вслушиваясь в возникшую мертвую тишину. Прикинув, что с ранением в ногу добежать к нему не получится - его расстреляют в первые же секунды, а доползти к цели не получится из-за относительно свободного пространства, отделявшего от нее, Сергей застыл в ожидании. Ему не было известно, сколько введенные ему сервоинжекторами в кровь медикаменты окажутся способны сдерживать боль, но грушник инстинктивно понимал недопустимость утраты времени.
"Надо их расшевелить", - решил он и предельно аккуратно достал одну из "эргээнок". Выдернув кольцо, он зажал предохранительный рычаг. Бросать одну гранату в главаря Сергей не собирался - вероятность ошибки была слишком велика, а разведчик хотел действовать наверняка. С другой стороны кинуть гранату незаметно в окружении врага он опасался, ведь тогда противник его немедленно обнаружит и расстреляет из черт знает скольких стволов. Грушник видел, как возле дерева пригнувшись, стояло двое боевиков, а слева от него еще один, что-то выцеливавший впереди. Творящееся сзади оставалось вне зоны видимости Сергея, поэтому он боялся сделать лишнее движение, дабы не привлечь к себе внимание. Наконец, разведчик не забывал еще об одном аспекте. Если грязь, которой он себя покрыл, окончательно высохнет, то детекторы фанатиков зафиксируют превышение фона теплового излучения и вряд ли станут особо разбираться с происхождением его источника - разнесут в клочья.