Чащи шевелящейся червеобразной растительной массы постепенно редели, пока не исчезли совсем, уступив место лесистой местности, более походившей на то, чем Зона была десять лет назад. Впрочем, отличия все же присутствовали и весьма заметные. Местами деревья - бывшие дубы, клены и сосны - видоизменились настолько, что в них было трудно признать их предков. Скрюченные, с местами сросшимися ветвями, некоторые из деревьев представляли некий единый организм или колонию, с общим циклом жизнедеятельности. Объяснение этому вряд ли могла дать современная наука и сталкеры старались обходить такую растительность стороной, особенно, если на ней появлялись какие-либо несвойственные плоды. Некоторые из них имели крайне опасное свойство лопаться, когда кто-нибудь проходил рядом, взрываясь и разлетаясь целым облаком шипов, а то и какой-нибудь кислотой, способной прожечь даже костюмы высшей защиты. Таким образом, группа оперативников, развернутая в походный порядок, старалась идти так, чтобы не приближаться к любому подозрительному образованию. Несмотря на полдень по местному времени, видимость серьезно ограничивалась, поскольку в Зоне даже днем почти всегда царил вечный полумрак. Приходилось до максимума напрягать все свои таланты по выявлению аномалий, возникавших порой в самых неожиданных местах, как, впрочем, им и положено. Кожей спины полковник чувствовал, что главный контролировал и проверял его действия, хотя с момента победы над тварью, изменявшей все вокруг себя, он ни разу не отменил указания Серегина. Данный факт несколько обнадеживал его и полковник с упорством продолжил осторожно ступать по запретной земле, все дальше углубляясь в неизведанное.
Послышалась команда остановиться, хотя полковник не видел пока никаких причин прервать ход, однако приказ не мог пойти просто так и на любые действия в рейде по Зоне, а тем более в ее глубинных территориях, имелись очень весомые причины. Последние стали ясны Серегину, когда главный дал команду на общей частоте:
- Всем перестроиться в кольцо. Мы не одни.
В полумраке полковник впервые рассмотрел источник беспокойства. Меж деревьев и кустов наблюдалось явное шевеление, причем, сразу в нескольких местах. Группа ощутила на себе пристальное внимание со стороны каких-то местных мутантов, хотя даже через оптику разглядеть их не удавалось. Высматривая в прицел любое шевеление, полковник видел, как метрах в сорока в дремучей чаще аномального леса шмыгало какое-то зверье.
"Быстрые твари", - отметил про себя полковник.
Обернувшись назад, он обнаружил, что и с другой стороны ощущалось странное шевеление. Кто бы они ни были, подумал Серегин, но их тактика не походила на приемы той же химеры, которая охотилась в одиночку и отличалась молниеносными атаками. Здесь же существа не стремились скрыть свое присутствие, напротив, в издаваемых ими звуках слышалась странная последовательность, весьма сильно действовавшая на нервы.
"Кхум-дам-дам, кхум-дам-дам, кхум-дам-дам..."
В реальности передать издаваемые звуки на человеческий язык практически невозможно и вряд ли хоть кто-либо мог их правильно воспроизвести, зато любой ходок, несомненно, отметил бы угнетающее воздействие этой последовательности на психику.
"Они нас обрабатывают, чтобы напасть!", - догадка пришлась как раз кстати, потому что по рации раздался усиленный гарнитурой шепот главного:
- Говорит Спектр-один, нас окружили мутанты неизвестного вида, приготови... к обо...не. Черт бы побрал этот проклятый звук!
Терять время запрещалось инстинктом, который не кричал, а во все горло орал, переданное Серегиным по рации секундой позже:
- Говорит Спектр-ноль, нельзя останавливаться, твари нас пытаются лишить возможности к сопротивлению этими звуками!
Полковник не видел, однако в этот момент Колби обхватил руками свой шлем и застонал от боли. То же самое произошло и с остальными: ритмичные звуки просто сводили с ума, как будто каждому в группе "три семерки" в голову засунули отбойный молоток. Это не могла быть пси-атака, поскольку от нее оперативники надежно защищались действием пси-блокаторов, хотя и они не были панацеей. И все же на сей раз влияние больше походило именно на звуковое, от которого просто не существовало спасения. Даже шлемы, обычно дававшие надежную защиту от большинства типов воздействий, оказались совершенно бесполезны. Наушники не помогали от слова совсем, что приводило в замешательство и одновременно пугало до чертиков.
- Всем открыть огонь! - заорал в рацию Колби. - Мы должны их отпугну... А-а-а!
Командир группы согнулся в три погибели и только чудовищным усилием воли заставил себя встать. Звуки становились все сильнее и настойчивей проникали в голову, буквально сводя с ума и принося нестерпимые страдания. Преодолевая жуткое состояние, оперативники все же дали залп из всего оружия под рукой. Первым открыл огонь Колби, как бы подав пример остальным, и смертоносные очереди взялись выкашивать все вокруг. Послышались выстрелы из подствольных гранатометов, снаряды которых отправлялись навесом в гущу, где и наблюдалось шевеление неизвестных форм организмов. И действительно, огонь из более двух десятков стволов и взрывы гранат сбили слаженный темп невидимых тварей, из-за чего в сводивший с ума повторяющийся звук они как будто привнесли диссонанс, благодаря чему его угнетающее воздействие резко ослабло, позволив оперативникам воспрянуть духом и начать мало-мальски соображать. Вновь послышался голос Колби. На этот раз его команды стали четкими и ясными:
- Всем: уходим дальше, надо найти какую-нибудь возвышенность или строение! Спектр-ноль, уводи нас отсюда!
Повторять не пришлось и Серегин, отстреляв свой рожок, показал шедшему рядом оперсталу, чтобы тот шел за ним. Темп передвижения резко ускорился и полковник немедленно связался с Колби:
- Говорит Спектр-ноль, нужно сплотить порядок - дальше могут попасться аномалии, как понял прием?
- Говорит, Спектр-один, принято, - ответил Колби и на общей частоте скомандовал: - Расстояние друг от друга не более пяти метров, скорость задает проводник.
Впереди Серегин увидел, как часть веток у деревьев сломало и прижало к земле, вплоть до того, что некоторые из них попросту сплюснуло.
"Гравиплешь!", - про себя воскликнул Серегин. Ситуация осложнялась размером области - как минимум в полсотни метров диаметром. Целый шмат леса словно бы исчез, а точнее, насколько мог судить Серегин, был вжат невидимой усиленной гравитацией, где ускорение свободного падения в сотни, а порой и тысячи раз больше обычного. Иногда над такими аномалиями возникало нечто вроде вакуумного кармана, потому что молекулы самого воздуха вжимались с огромной силой в землю в том месте, где возникла гравиплешь. Аномалия, заставившая Серегина остановиться и оценить ее границы, оказалась существенно крупней обычной, что не удивляло в Северных территориях.
- Сталкер, ищи обход! - скомандовал Колби, и полковнику ничего не оставалось, кроме как подчиниться, тем паче ситуация усугублялась с каждой секундой. Неизвестные твари, почувствовав способность добычи не только к сопротивлению, но и к возможности уйти, завыли так, что кровь стыла в жилах. Это был не просто вой разгневанного зверья; они выли как одно целое, из чего каждый, кто вслушался в это кошмарное пение, сделал вывод о коллективности сознаний этих существ. Вой то переходил в низкое рычание, то возвышался до запредельных высот омерзительным визжанием, то вновь становился похожим на помесь завываний гиен и волков, усиленный в десятки раз. Поражали издаваемые звуки: они ни на секунду не прекращались, весьма действуя на нервы. Тем временем, дав большую дугу, Серегин опасался, что в какой-то момент группа может оказаться зажатой между тварями и аномалией, чего не рекомендовалось делать ни одному сталкеру, но ситуация складывалась не в их пользу. Неожиданно полковник вновь почувствовал себя командиром разведподразделения, каким он оставался на протяжении нескольких лет, но немедленно отбросил от себя подобные мысли. Не хватало в такой момент удариться в сентиментальность, подумал он про себя. Ради своего будущего он загубил будущее своих людей, ничуть не вздрогнув при одной мысли об этом. Его расчет был холоден и циничен, как шутки у врачей. Так что прочь сомнения. Сейчас его задача сводилась к простой формуле: привести американцев к цели и выжить. Все остальное - вторично, ибо без решения этих двух условий любые остальные планы ничего не стоили, особенно когда дело касалось Зоны. Поэтому, отогнав от себя рудименты совести железной метлой, Серегин стал аккуратно обходить гравиплешь с некоторым запасом в соблюдаемой дистанции. Он не хотел без особой надобности приближаться к аномалии, но и уходить от нее далеко вглубь леса с его точки зрения не являлось мудрым решением. Твари могли наброситься на них, а так само наличие огромной аномалии должно их отпугнуть, о чем полковник хорошо знал, поскольку имел отличное представление о способности мутантов чувствовать бреши в законах физики. При этом аномалия служила надежной защитой тыла группы, которой Колби не преминул воспользоваться. Он не хуже Серегина знал о необходимости эффективно использовать аномалии, порой дававшие в Зоне преимущества, фактически означавшие то, кто сегодня останется жить, а кто сгинет в дебрях Зоны. Пока же твари продолжали свои завывания, но все еще не решались в открытую атаковать группу. Инстинкты и опыт подсказывали Серегину быстрый конец такого шаткого равновесия, а значит, в скором времени предстоит поближе познакомиться с обладателями "хорового пения". Перелезши через очередное поваленное дерево, которое своим полуметровой ширины стволом пересекало намеченный полковником маршрут, он вдруг заметил на себе застывший взгляд. Из кустов на него впилась отнюдь недружелюбная круглая морда неведомого существа. Оно имело огромные, размером в мужской кулак, близко посаженные глаза, блестевшие злобным желтым цветом. Носа у него практически не было - только два треугольных отверстия, через которые тварь с шипением втягивала воздух. Ниже этих отверстий располагалось то, что Серегин вначале принял за шрам, который на деле оказался разрезом стиснутой пасти. Такая игра в гляделки продолжалась до тех пор, пока тварь не открыла свой рот, от чего у Серегина сердце едва не ушло в пятки. Ее пасть оказалась размером с полголовы существа и наполнялась частоколом тонких мелких зубов. В этот момент его морда чем-то отдаленно напоминала жуткий изуродованный человеческий череп. Голова твари покрывалась коричневой шерстю, вздыбившейся, как только существо издало свой устрашающий вопль. Даже натренированной реакции Серегина не хватило для быстрого наведения в сторону зверя своей автоматической винтовки - существо с невероятной скоростью скрылось еще до того, как он успел сделать выстрел. Решив, что встреча и официальное знакомство состоялось, полковник продолжил двигаться через сумрачный лес, сквозь искривленные ветки которого пробирался тусклый свет, ослабленный огромной многокилометровой свинцовой тучей. Сбоку доносилось злобное шипение, которое заставляло обращать на себя внимание, но Серегин все же старался сохранять направление и не дай Зона не подойти слишком близко к гравиплеши; возле нее часто возникали завихрения воздуха, способные втянуть в аномалию неосторожного старателя.