Раздался сигнал от водителя и Дэмпси нажал кнопку связи.
- Сэр, мы подъезжаем, - сообщил водитель.
- Хорошо, - ответил президент и отжал кнопку. Достав свой телефон, он набрал по защищенному каналу хорошо известный ему номер Директора ФБР. Через десять секунд в трубке раздался голос Адамса.
- Слушаю, господин президент, - встревожено произнес он.
- На счет нашего последнего разговора... Приступайте.
- Вас понял, сэр. Я немедленно займусь этим.
Дэмпси завершил звонок, разорвав кодированную связь. Снаружи раздались радостные крики его сторонников, отделяемые от дороги оцеплением полиции. Они активно размахивали флажками, транспарантами и плакатами со словами поддержки своему кандидату. Как успел заметить Дэмпси, некоторые из них надели бейсболки с его именем и изображением лица, а иногда с лозунгом "Новая Америка - Великая Америка!", придуманным одним из членов его предвыборного штаба. С другой стороны улицы, напротив сторонников Дэмпси, собрались его противники, выкрикивавшие в адрес действующего президента нелицеприятные фразы, самой невинной из которых была "сволочь фашистская". Президент их не слышал и лишь постарался настроить себя в соответствии с шоу. Он натянул на лицо свою коронную уверенную улыбку, не зная, что водитель впереди по рации произнес:
- "Легионер" выходит, повторяю, "Легионер" выходит.
Машина остановилась и как только секьюрити открыл дверь, президент вышел наружу и попал под перекрестный огонь вспышек фотоаппаратов и в который раз ощутил на себе всю мощь глоток его сторонников, скандировавших: "Дэмпси! Дэмпси!". Он помахал им рукой и запустил в публику свою искрометную улыбку. Затем, сцепив руки над головой в замок, он потряс ими в знак признательности с одновременной демонстрацией готовности бороться до конца, после чего отправился к главному входу в сопровождении охранников. Приближался важнейший момент всей компании.
***
Алленвудская федеральная тюрьма, штат Пенсильвания
Очередной допрос проходил не как обычно, заметил Пиррс. Этот Фостер вел себя не менее самоуверенно, чем раньше, но теперь в его глазах появился какой-то нехороший блеск, какого адвокат раньше не замечал и шестое чувство подсказывало ему, что все это не к добру. Последнее время Гарольд активно работал над линией защиты и в его голове выстроилась схема, с помощью которой получится, как он надеялся, отвести почти все обвинения против Френсис. В худшем случае ее могли осудить за халатное отношение к секретным сведениям, но это совсем не то, когда обвиняют в госизмене.
Фостер сидел напротив, разложив перед собой какие-то бумаги, не поднимая взгляда в сторону Пиррса. Послышался звук открываемой двери и внутрь ввели Френсис. Немедленно встав, Гарольд подошел к ней и, дождавшись, когда охранник снимет с нее наручники, самолично провел ее на стул.
- Как ты себя чувствуешь, Джанет? - спросил Пиррс, с отеческой заботливостью глядя на женщину.
- Спасибо, Гарольд, все в порядке, - тихим и, как показалось Пиррсу, каким-то слабым голосом ответила она. У нее под глазами появились мешки - признак недостатка сна, чего, впрочем, стоило ожидать с учетом всех обстоятельств. Адвокат сел рядом с ней и разложил перед собой свои бумаги.
- Итак, мисс Френсис, вы готовы ответить на некоторые наши вопросы? - риторически спросил Фостер. - Вот и отлично. Сегодня пятое ноября две тысячи шестнадцатого года, тюрьма Алленвуд, штат Пенсильвания. Местное время 11.05 пополуночи. На допросе присутствуют: специальный агент ФБР Джон Фостер, обвиняемая Джанет Френсис и адвокат обвиняемой Гарольд Пиррс. Предмет встречи - допрос обвиняемой Джанет Френсис. Проводится аудио и видеозапись допроса.
Фостер пронзительно взглянул на Джанет, которая в ответ лишь опустила взгляд. Ее волосы спадали на плечи тюремной формы, придавая ей какой-то запущенный вид. Со стороны могло бы показаться, что сейчас сидит совсем другая женщина, чем та, которую привыкли видеть все знакомые и друзья Джанет - статную и уверенную в себе даму, представлявшую научную элиту своей страны. Однако сейчас никто не знал, через какие страдания Джанет прошла за последние три дня и дело было совсем не в том, чем ей грозили обстоятельства, в которые ее угораздило попасть. Свою главную тюрьму и пыточную она построила у себя в голове и в этом ей "помог" тот, кто сейчас начнет задавать вопросы.
- Что ж, миссис Френсис, - начал Фостер, - сегодня я бы хотел прояснить вот какой момент. Вы утверждаете, что не собирались никому передавать вынесенные вами сведения. Я вас правильно понимаю?
- Да, - кивнула она.
- То есть вы никогда не встречались с представителем иностранной разведки или человеком, работающим на нее, и не передавали эти самые сведения?
- Все именно так, - снова тихим голосом ответила Френсис и, как подметил Фостер, как-то безвольно.
"Интересное наблюдение", - отметил он про себя. Спецагент сложил руки в замок и придвинулся чуть вперед.
- Миссис Френсис, позволю себе напомнить вам одну вещь. По американским законам, если какой-либо человек передал критически важную информацию иностранной разведке, то его за это может ждать смертная казнь. Ее назначают в виде наказания в случае, если вследствие предательства погибли наши агенты за рубежом или раскрыты ядерные секреты Соединенных Штатов Америки. Кроме того, с две тысячи десятого года приговорить к смертной казни могут в случае передачи информации, относящейся к исследованиям на основе вынесенных предметов из Чернобыльской аномальной Зоны. Таким образом, если, подчеркиваю, если ваши слова не соответствуют действительности, то вам могут предъявить обвинения, которые, в случае наличия доказательств, суд может счесть основанием для вынесения вам высшей меры наказания. Вы должны это хорошо понимать.
- Это не допустимо! - вскипел Гарольд. - Вы оказываете давление на моего клиента!
Фостер с ехидцей ухмыльнулся.
- То есть, мистер Пиррс, вы читаете, что сообщить вашему клиенту об ответственности, в случае выявления преступления с его стороны - это давление?
- Пока вина не доказана...
- Разумеется, - хмыкнул Фостер, - я лишь предупреждаю вот и все. Если возражений нет, то я продолжу. Миссис Френсис, где вы были тридцать первого октября этого года между десятью утра и часом дня?
Джанет подняла на него усталый взгляд. Сейчас он был несколько рассеян и она даже не сразу поняла вопрос.
- Что? Я не поняла... Когда вы сказали?
- Тридцать первого октября, между десятью утра и часом дня, - повторил спецагент, внимательно наблюдая за реакцией женщины.
"Определенно она к этому не была готова. Даже если месяцы или годы она настраивала себя на случай провала, то соприкосновение с реальностью стало для миссис Френсис катастрофическим. В конце концов, к этому ее не готовили. Значит, останется лишь немного поднажать"