Ее слова меня напрягли, хотя, вполне вероятно, Кэррин была права. Когда Рыцарю Меча было предназначено явиться и вмешаться, один из них всегда чертовски удачно появлялся на сцене и вмешивался независимо от того, кто или что стояло у него на пути. Я видел это, и не раз. Но… часть меня противилась мысли упустить преимущества, которые дали бы нам мечи.
Конечно, в этом и заключается вера – расслабиться и довериться кому-то еще.
Возможно, чародеи просто не предрасположены упускать контроль. Я имею в виду – не тогда, когда каждый из них имеет достаточное количество сил в запасе. Как только ты получил в свои руки первородное могущество, создавшее мир, немного сложно расслабиться и позволить ему ускользать сквозь пальцы. Это определенно объясняло бы, почему так мало чародеев из тех, кого я знаю, хотя бы немного религиозны.
А еще это вполне ясно иллюстрировало, почему мне никогда не стать Рыцарем. Помимо того, что я работаю на Королеву фэйри и сотрудничаю с уродами наподобие Никодимуса.
Взгляд Кэррин метнулся к зеркалу заднего вида и заострился.
– Машина, – тихо произнесла она.
В каком-нибудь шпионском боевике я бы невозмутимо наблюдал в зеркало заднего вида или, возможно, через свои специальные отражающие солнечные очки. Но вряд ли меня можно было назвать невозмутимым или шпионом, я не чувствовал какой-либо особой нужды прятаться, поэтому обернулся назад и посмотрел в заднее стекло машины.
Белый седан с наклейкой прокатного агентства на бампере подъехал к обочине на половине пути к кварталу. Сделав это, автомобиль ощутимо задрожал, будто его двигатель с трудом совершал обороты, хоть машина была абсолютно новой. Перед тем как седан окончательно остановился, пассажирская дверца резко открылась и из машины выбралась женщина, будто ни на секунду не способная устоять на месте.
Выглядела она потрясающе: стройная, почти шести футов ростом, с длинными, сильно вьющимися темными волосами, доходящими едва не до пояса. На ней были солнцезащитные очки, джинсы и плотный обтягивающий алый свитер. Формы, вырисовывавшиеся под ним, были куда рельефнее среднестатистических. Ее ковбойские ботинки решительно вбивались в асфальт, пока она длинными шагами пересекала улицу, направляясь прямиком к старой скотобойне. Выпятив острый подбородок и плотно сжав губы, она шла вперед, как будто была уверена, что путь чист… или ему лучше бы таковым оказаться.
– Горячая штучка, – сказала Кэррин нейтральным, изучающим тоном. – Человек?
Я не ощущал никаких исходящих от женщины сверхъестественных вибраций, но существует множество способов опознать угрозу.
– Точно не скажу, – ответил я. – Но думаю, я знаю, кто это.
– Кто?
– Колдунья, – сказал я ей.
– Чародей-отступник?
– Ага. Когда я был Стражем, они рассылали портреты колдунов, которые в розыске, чтобы остальные Стражи могли их опознать. Я не охотился на колдунов. Но был в списке адресатов.
– Ах вот оно что, – сказала она. – Тебя послушать, так они весьма опасны.
– Большинство из них – опасные дети, – пояснил я. – Дети, которых никто не учил, не тренировал и которым никто не рассказывал о законах магии. – Я кивнул в сторону женщины. – Эту зовут Ханна Эшер. Она побила все рекорды по выживаемости среди других колдунов. Предположительно, она погибла при пожаре… в Австралии, кажется, лет шесть назад.
– Ты тоже однажды вроде бы утонул. И что, много после этого давил на тебя Совет?
– Верно подмечено, – ответил я.
– И что она натворила? – спросила Кэррин.
– Ты имеешь в виду в первый раз? Эшер сожгла трех человек изнутри, – сказал я.
– Господи Исусе!
– Убила одного Стража, еще до того, как я к ним присоединился. А еще троих за несколько лет отправила в больницу.
– Чародеев натаскивают охотиться на чародеев-отступников, и она надрала им задницу?
– Именно. Поэтому непохоже, что ее беспокоит место, куда она идет.
– Мы тоже будем спокойны, когда пойдем туда, – сказала Кэррин.
– Да, будем, – согласился я.
– А вот и водитель.
Дверца со стороны водителя открылась, и из нее вышел лысый массивный человек среднего роста и в дорогом черном костюме. Я узнал его даже прежде, чем он поднял руку, чтобы снять темные очки, за которыми скрывались глаза, похожие на маленькие зеленые агаты. Кэррин тоже его узнала и издала короткий недобрый звук. Он убрал очки в карман, поправил то, что, скорее всего, было пистолетом в наплечной кобуре, и бросился вдогонку за Эшер с раздраженным выражением на своем лице грубой лепки.