– А, юный волк, – звучно пробасил Эрлкинг. – Я и не подозревал, что он твой ученик, Черный Посох.
Старик кивнул:
– Какое-то время он по большей части исполнял всевозможные поручения, а как разучил пару фокусов, подался на вольные хлеба.
– На нем амулет Маргарет Лефэй, – нахмурился Эрлкинг и склонил голову к плечу.
– Это моя мать, – объяснил я.
Эбинизер бросил на меня резкий взгляд. Сколько его помню, дед считал, что не стоит делиться информацией, – по крайней мере, с представителями других наций – не получая ничего взамен. А это значило, что начать разговор с ним будет непросто, а продолжить – и того сложнее. Супер.
Нынешний вожак Дикой Охоты поднял брови, взглянул на меня, на деда и уточнил:
– Сын Маргарет? Это многое объясняет. – Он качнул головой и криво усмехнулся. – Не представляешь, сколько хлопот в свое время доставила мне твоя мать. Теперь понятно, зачем ты… забрел в мои владения.
Не поднимая глаз от карты, Ваддерунг кашлянул и осторожно напомнил:
– Не пора ли перейти к делу, джентльмены?
Я вплотную подступил к столу, ярко освещенному стоявшими по углам химическими светильниками. Карту начертили на толстом, пожелтевшем от времени пергаменте – в стиле древних скандинавских картографов – и дополнили нордическими рунами.
Изображение менялось. У меня на глазах несколько крошечных синих квадратов, отмеченных крестиками, медленно проползли по улицам города. Отчетливо выделяясь на фоне стилизованного под старину рисунка, они казались элементами видеоигры.
– Тактическая карта, – заключил я. – Моего города.
– И что? – Ваддерунг стрельнул на меня единственным глазом и снова уткнулся в пергамент.
– Создать такую весьма непросто, – продолжил я. – И прежде, чем наносить город на карту, надо провести в нем немало времени.
– Я живу подольше многих, – промолвил Ваддерунг. – Где только не бывал.
Эбинизер постучал по карте пухлым пальцем:
– Что означают эти значки?
– Легкая пехота, – ответил Ваддерунг. – Почти вся, что имеется в нашем распоряжении. Здесь – бойцы Марконе, тут – люди Белой Коллегии, а вон там – местные силы фэйри.
Отряды, готовые встретить выходящих на берег врагов, расположились в трех точках на Лейк-Шор-драйв[9]. За ними светились два больших синих круга: один – над замком Марконе, другой – над посольством свартальвов.
– Резервы, – объяснил Ваддерунг. – Здесь, в центрах сопротивления, находятся основные силы.
– Надо устроить еще пару оборонительных позиций. – Я указал на карту. – Вот тут, в церкви Святой Марии Всех Ангелов.
– В церкви? – скептически переспросил Эрлкинг.
– Это не просто церковь, – сказал я. – По крайней мере, здесь, в Чикаго. Это храм истинной веры. Если придется отступить, его двери будут открыты для всех. Даже не сомневайтесь.
– Это первая точка. А где вторая? – спросил Ваддерунг.
Я поставил палец на карту:
– В доме Майкла Карпентера. Там находятся оба Рыцаря Веры и Надежды.
– Неустрашимые бойцы, – заметил Эрлкинг, – вооруженные острейшими клинками. Но их всего лишь двое.
– Плюс дюжина ангелов-хранителей на круглосуточном дежурстве, – возразил я. – Это один из бонусов пенсионного обеспечения сэра Майкла.
– Мы не станем подключать их к делу, – заявил Ваддерунг тоном, не допускающим возражений. – Ни ангелов, ни Рыцарей. Ни при каких условиях. Поскольку это очень не понравится существу, которое ты называешь «Мистер Солнечный Свет».
Я приподнял бровь – насколько помню, в разговорах с Ваддерунгом я ни разу не упоминал прозвище, данное мной Уриилу.
Одноглазый добродушно пояснил:
– Раз в год мы обедаем вместе.
– Понятно, – кивнул я. – Что ж, если плохие парни подойдут чуть ближе, чем следует, их обратят в пепел. Ясное дело, в глазах Уриила к плохим парням относятся многие участники договора.
Кстати, в этом я был согласен с архангелом. И пожалуй, входил в число плохих парней. Я бросил свирепый взгляд в сторону вурдалаков.
– Но в дом Карпентеров можно отправить раненых. Поверьте, лягушачьему отродью непросто будет проникнуть в эти стены.
– Лягушачьему отродью? – Ваддерунг бросил на меня колкий взгляд, и на мгновение губы его изогнулись в жестокой улыбочке.
– Ну, фоморам, – сказал я. – Зовите как хотите, но, по-моему, хватит миндальничать с этими засранцами. Согласны?
Над столом раздались нервные смешки.
– Лягушатники, – согласился Эбинизер.
– Лягушатники, – эхом отозвался Эрлкинг.