– Главное, не забывайте, что мой Рыцарь – подданный моего дома. Не пытайтесь съесть мою овсянку, миз Рейт. Вы не узнаете, какова она на вкус, холодная она или горячая, поскольку – в отличие от Златовласки – вас сожрут медведи. Я понятно выражаюсь?
– Вполне, – вежливо кивнула ей Лара, но задержалась на мне взглядом. – Вы уверены, что моя просьба не причинит вам непомерных неудобств?
– Подобная служба – неотъемлемая часть его обязанностей, – ответила Мэб. – При условии, что вы считаете его кандидатуру приемлемой.
– Приемлемой? – Лара опять взглянула на меня. – О да!
Мне не слишком нравился ход беседы, поэтому я откашлялся:
– Дамы. Я сижу рядом с вами. И все слышу.
– В таком случае тебе не составит труда понять, что от тебя требуется, – сказала Мэб. – Зимний двор задолжал миз Рейт три желания.
– Три? – выпалил я. – Ради одного-единственного желания мне пришлось биться за свою жизнь в Арктис-Торе и выяснять отношения со старейшиной фобофагов!
Взгляд Мэб устремился на меня.
– И ты обрел соответствующую награду за свои деяния.
– Я получил пончик!
– Вряд ли меня должно заботить, что ты растратил желание самым легкомысленным образом, – отрезала Мэб.
– Какого черта? – нахмурился я. – Чем она заслужила целых три желания?
– Поработала головой, – объяснила Мэб. – В отличие от некоторых.
– Эй! – снова воскликнул я.
– Миз Рейт намерена востребовать то, что ей причитается, – продолжила Мэб. – Одно желание я уже согласилась исполнить, а ответственность за остальные два препоручаю тебе.
Я оторопело прищурился:
– Препоручаете… В каком смысле?
Мэб недовольно опустила и подняла веки. Мне показалось, что еще немного, и она закатит глаза.
– Два желания. Во время грядущих переговоров миз Рейт имеет право на две услуги. И ты сделаешь все, о чем она попросит, со всей душой, всем благоразумием, прилагая все усилия… которые ты способен приложить. В этом ты меня не подведешь.
– Тут такое дело… – начал я. – Я уже вроде как занят. И вам это известно. Я буду охранять делегацию Совета и обеспечивать связь между старейшинами и фэйри.
– Мои время и внимание несравнимо ценнее твоих, – возразила Мэб, – и теперь у тебя добавилось работы. Перестань ныть, воздержись от праздного времяпрепровождения и сделай что должен.
– Два желания, – заключил я.
– Не больше и не меньше, – подтвердила Мэб.
– И вы ожидаете, что я исполню… любую ее просьбу?
– Я ожидаю, что миз Рейт проявит уважение к Зимнему двору и доступным нам средствам, – сказала Мэб. – А еще я ожидаю, что она не станет требовать от тебя того, чего не потребовала бы от меня. В рамках этих ограничений – да, ты исполнишь любую ее просьбу.
Я фыркнул и спросил:
– Что, если она попросит что-нибудь украсть?
– Надеюсь, ты положишь эту вещь к ее ногам.
– Что, если попросит сжечь здание?
– Надеюсь, оно превратится в гору мельчайшего пепла.
– Что, если она велит кого-то убить?
– Надеюсь, что от бездыханного тела ты избавишься самым надлежащим образом. – Мэб подалась вперед и слегка прищурилась. – Оправдай эти надежды, или бросишь позорную тень на мое имя, трон и весь Зимний двор. – Она понизила голос до шепота: – Настоятельно рекомендую задуматься о последствиях.
Я не стал смотреть ей в глаза. Я видел, как Мэб обходится с теми, кто всего лишь прогневил ее, – не говоря уже о том, чтобы выставить королеву в дурном свете. Мой предшественник молил о смерти. Поступая на эту службу, он был монстром, но Мэб низвела его до уровня ничтожной клеточной массы, прежде чем позволила ему умереть.
То же самое будет и со мной. Королеве только повод дай.
Нет.
Со мной она обойдется хуже. Гораздо хуже.
Я покосился на Лару, чье лицо, в отличие от кошачьей физиономии Мэб, было почти человеческим, но оттого не менее непроницаемым. Действующая королева Белой Коллегии вампиров, Лара была записным монстром – хитрая, целеустремленная и опасная как сам черт. Ходили слухи, что она прикарманила американских политиков от одного побережья до другого и теперь ее амбиции простирались дальше прежнего. Она запросто может потребовать от меня чего-нибудь уму непостижимого и напрочь выходящего за пределы понятия «совесть».
Но вдобавок Лара чертовски умна. Она не может не знать, что у меня имеются свои принципы, не изменившиеся после заключения пакта с Мэб, и, если Лара потребует от меня чего-нибудь вопиюще бессовестного, я непременно скажу, куда она может засунуть это свое требование.
И разумеется, погибну. С гарантией. Окончательно и бесповоротно.