Однако массового движения организовать не удалось.
Руководство ИККИ в советах и указаниях коммунистическим партиям призывало сочетать борьбу против нараставшей угрозы агрессии германского фашизма с критикой капитулянтства перед ним реакционных сил в собственных странах.
В том же июле генеральный секретарь Коминтерна Г. Димитров и кандидат в члены Секретариата ИККИ В. Флорин узнали из письма председателя ЦК компартии Дании (КПД) А. Ларсена о том, что некоторые члены руководства КПД выступали за то, чтобы концентрировать деятельность партии на борьбе за улучшение условий жизни трудящихся, оставив в стороне вопросы внешней политики. А именно в это время парламент страны ратифицировал пакт о ненападении с Германией. 16 июля в ответном письме КПД Димитров разъяснял:
«Все демократические, экономические, социальные, культурные требования рабочих и трудящихся Дании зависят от победы или поражения в борьбе против фашизма. Поэтому успешно борьбу за эти требования можно вести только в теснейшей связи с борьбой против внешней политики… Главный враг рабочего классами народа Дании — фашистский агрессор извне и фашисты внутри страны, которые действуют сообща, причём часть датских фашистов является прямой агентурой германского фашизма»[5].
Эту линию на акцентирование борьбы против германского фашизма руководители Коминтерна продолжали вплоть до подписания советско-германского пакта.
22 августа, накануне приезда Риббентропа в Москву, Секретариат ИККИ принял постановление «Об антисоветской кампании по поводу переговоров между СССР и Германией». В нём рекомендовалось компартиям перейти в наступление против буржуазной и социалистической печати со следующей установкой: эвентуальное заключение пакта о ненападении между СССР и Германией не исключает возможности и необходимости соглашения между Англией, Францией и СССР для совместного отпора агрессорам. Подчёркивалось:
«Своей готовностью заключить с Германией пакт о ненападении СССР помогает соседним малым прибалтийским странам и действует в защиту всеобщего мира… Этим СССР срывает планы буржуазных, реакционных кругов и капитулянтов Второго Интернационала, стремящихся направить агрессию против страны социализма… СССР разъединяет агрессоров, освобождает себе руки против агрессии Японии и в деле помощи китайскому народу… Наконец, переговоры с Германией могут понудить правительства Англии и Франции перейти от пустых разговоров к скорейшему заключению пакта с СССР».
Постановление заканчивалось указанием «о необходимости продолжать с ещё большей энергией борьбу против агрессоров, в особенности против германского фашизма»[6].
Руководству ИККИ ничего не было известно о секретных протоколах. Оно не знало, что И. В. Сталин и В. М. Молотов пошли на сговор с Гитлером, признали разграничение «сферы интересов обеих стран» и допустимость «территориально-политического переустройства», что по сути дела означало имперский метод раздела мира. Подчёркивание в постановлении Секретариата ИККИ необходимости активизации борьбы против германского фашизма и утверждение, что после подписания этого договора сохранится возможность заключения пакта между СССР, с одной стороны, Великобританией и Францией — с другой, свидетельствуют, что руководство ИККИ не предвидело всех последствий договора и дезориентировало партии, поскольку в действительности такой возможности больше не существовало. Тем самым руководители Коминтерна оказались заложниками сталинской внешней политики, которая осуществила крутой, поворот в сторону сближения с гитлеровской Германией[7].
Подписание пакта вызвало серьёзное замешательство в коммунистическом движении, резко ослабив в глазах демократически настроенных масс западноевропейских стран авторитет компартий, выступивших в духе рекомендаций Секретариата ИККИ.
Димитров 27 августа послал Сталину, Молотову и А. А. Жданову подборку материалов о позиции компартий в связи с заключением договора о ненападении. В ней отсутствовали сведения о негативной реакции на подписание договора. Из французских материалов цитировалась статья секретаря ЦК ФКП М. Життона в газете «Се Суар». В ней, в частности, говорилось:
«То, что Советский Союз вынуждает Германию к заключению пакта о ненападении именно в данный момент, является победой мира. Следовательно, это такое достижение, которое принесёт пользу международному рабочему классу и народам всего мира»[8].
7
Судя по дневниковым записям Г. Димитрова, помимо заседания ИККИ, состоявшегося 22 августа, 25 августа Секретариат ИККИ вновь обсудил вопрос о пакте. Была выработана и послана директива партиям. Однако в архиве Коминтерна её текст обнаружить не удалось.