Тем временем AI-910 дошёл до конца лабиринта, где его ждала горсточка сахара.
– Полминуты, неплохой результат для него, не так ли? – сказал я.
– Министру нужен солдат, а не слизь, которая прошла кое-как простейший лабиринт.
– Мы будем работать над ним. – ответил неуверенно Отто.
III
На следующий день я всё-таки отважился познакомиться с той незнакомкой. Она тогда наливала себе кофе, когда я подошёл сзади.
Я представился, и мы разговорились с ней. Как выяснилось, её звали Майя, и прибыла она в город 5 лет назад. Под конец нашего чудесного разговора я пригласил её в ресторан.
Вечером я арендовал такси люкс-класса, и мы поехали в центр города в «Гинденбург». Этот ресторан является одним из старейших заведений во всей республике.
Внутри доминировали бардовые оттенки, вся мебель из тёмного дуба, на стенах знамёна со свастикой, звучал оркестр.
Хостес проводила нас до столика и предложила меню. Мы остановились на жаренном гусе с яблоками.
– Хорошо, а из напитков?
– Мне пожалуйста гранатовое вино. – ответила Майя.
– Мне тоже самое. – хотя мне не нравилось никакое вино, в тот вечер я его полюбил. – Ну, как, тебе тут нравится?
– Очень. Единственное – вся эта свастика. Не понимаю, как это всё тут сохранилось. Германия, Чехия, Польша, Австрия… – все ушли от прошлой политики. Кроме Кёнигсберга. Спасибо, что меня не сожгли в печи.
– Почему же?
– Я еврейка.
– А, понятно. Хорошо, что антисемитизм ушёл в прошлое.
– И не говори. Всё-таки Гитлер был тем ещё ублюдком. Пытался вырезать наш народ, хотя сам скорее всего имел еврейские корни. Ты же знаешь Вернера Гольдберга? – я кивнул головой, сдерживая смех. – идеальный немецкий солдат, имеющий еврейские корни. Чтобы быть как он и служить фюреру, нужно быть евреем! – она иронична произнесла это, после засмеялась. Я тоже. – какая-же всё-таки была страна дураков. Ох, ладно, хватит политики. Расскажи-ка про себя.
– Ну, я приехал из Москвы. Раньше был астрономом, пытался найти инопланетные расы, но 25 лет ушли в никуда. Тогда я бросил это, переучился и стал одним из лучших специалистов в биоинженерии. Знаешь, раньше моя жизнь была полна драйва. К двадцати одному году я побывал во многих странах и даже в космосе!
– Ты шутишь?
– Нет, правда. Я был самым молодым посетителем МКС. Но после комы моя жизнь лишилась всего этого. Конечно, я сам виноват. Я пообещал себе, что больше никогда не буду рисковать и в итоге я превратился в старого скучного пердуна. Вот так.
– Ого. А из-за чего ты впал в кому?
– Из-за одного очень опасного эксперимента. Был построен портал, и я стал его испытателем. Естественно всё пошло не по плану, портал взорвался, а я оказался в больнице. Где-то полгода провёл.
– Полгода?!
– Да. Около месяца я был в коме. Оставшиеся время за мной наблюдали и лечили.
– И какого это?
– Честно говоря, хреново. Мне снился сон, будто я попал в будущее, в разгар Великой Галактической Войны. Представляешь, какой бред. Конечно же, я поверил, что это был знак судьбы, и я избранный, который положит конец той войне, поэтому я стал изучать космос. Но как видишь, ничего не нашёл.
– Ничего себе. А может ты ещё не готов?
– В смысле?
– Ну, не знаю, может тебе нужно чем-то пожертвовать, чтобы найти те расы и выиграть войну. Или может судьба тебе сказала: «Ты избранный, но война не скоро, мы тебе перезвоним».
– Да вряд ли, я прекратил верить в это. Если бы не AI-910, я бы вообще уже не верил в сверхъестественное. Так, ты про меня уже многое знаешь, а я о тебе ничего. Теперь твоя очередь.
– Ладно, я приехала из Тель-Авива. Мне сорок пять. Моя жизнь не настолько насыщенна. По крайней мере, в двадцать один год я не была на МКС – она смущенно улыбнулась. – с самого детства интересовалась биологией. В итоге тоже стала специалистом в своей стране. После у меня был выбор: я очень хотела поехать работать в Штаты, очень уж они меня привлекали, мои родители были за то, чтобы я осталась на родине, а мой муж – немец, убеждал меня поехать к нему сюда. Так я тут и оказалась. Приехала в Кёнигсберг, как я уже говорила 5 лет назад и теперь я работаю здесь. Можешь выдыхать, с мужем я развелась год назад. Он начал сильно пить, а когда он пил, в нём пробуждался Гитлер. Теперь всё это мне напоминает о нём и о тех сгоревших заживо евреях. Да, это было девяносто лет назад, но всё же…
Официант принёс гуся.
– Ты же сказала, никакого больше политики – я налил вино. – Ну-с, за вечер!
– За вечер.
Бокалы стукнулись и послышался звонкий «дзинь!». Оставшиеся вечер мы болтали о всяком, поедая вкуснейшего гуся с яблоками.
IV