Сергей гневно вышел из бара. Ларри медленно пошёл к барной стойке. Он грустно смотрел на папку с фотографиями, которыми пытался убедить друга.
– А может я и вправду психически болен?
Тут в бар вошёл мужчина в тёмном пальто лет пятидесяти. По его лицу было видно, что он чем-то психически подавлен.
– Мне пожалуйста коньяка. – с тяжестью он прохрипел.
– С вас 100 долларов. – незнакомец потянулся в карман за кошельком и достал купюру с Бенджамином Франклином.
– Что с вами случилось? – спросил Ларри незнакомца.
– Я участвовал в одном эксперименте, во время которого я влюбился. И она ответила мне взаимностью. Я понимал, что эта именно та. Что это настоящая любовь. У меня никогда не было полноценных отношений. Так вот, как я сказал мы влюбились друг в друга. Но в ходе опытов произошла трагедия и она погибла. – он резко остановился и стал тяжело дышать.
– Вот ваш коньяк. – бармен с полным безразличием поставил перед мужчиной стакан.
– Её, к сожалению, больше не вернуть. – стал утешать незнакомца Ларри.
– Да, я знаю. Но вот бы мы могли победить смерть. Найти способ.
– Да, было бы хорошо. Но мы не бессмертные. – Ларри пошёл в сторону мусорного бака и выкинул папку с фотографиями.
– Что там у вас было?
– Да, так. А вы, как я понимаю, учёный?
– Да. Биолог. Но если точнее, то биоинженер.
– И где вы работали?
– На одной базе в Кёнигсберге.
– Дайте угадаю, вы пытались заморозить человека в каком-то научно-фантастическом холодильнике? – с улыбкой на лице произнёс Ларри, пытаясь приподнять настроение незнакомца.
– А, да. – прошептал мужчина. Вдруг он поднял голову на Ларри. – Точно. Крионика! – на лице незнакомца появилась улыбка. Он резко встал и побежал к выходу, оставив пару купюр в виде чаевых, недопив свой коньяк.
Объект №5: AI–910
I
Республика Кёнигсберг. 2050 год. Это небольшое закрытое от всего внешнего мира государство, всё, что осталось от былой империи Гитлера, которая распалась в начале 1960-х из-за гражданской войны против геноцида евреев. Именно тут до сих пор сохранилась вся та свастика с приветствиями. Именно тут один из лучших специалистов по биоинженерии стал работать над секретным экспериментом. То есть я. Приехал сюда из Москвы. Этот город безумно красив. Но всё же хорошо, что больше нигде не существует нацизма. Потому что при всей красоте этой республики и при всей дружелюбности местных жителей, мне тут дискомфортно.
Как уже сказал, я приехал из Москвы, для изучения, недавно открытого учёными организма. Оно является вязкой, полужидкой массой грязно-белого цвета, обладающей свойствами ньютоновской жидкости. Нам надо более подробно изучить его и выяснить есть ли у него разум. Это существо было открыто, как мне сообщили, на дне Марианской впадины.
II
Я прибыл в город утром. Красота Кёнигсберга сразу же въелась мне в сердце. Это как любовь с первого взгляда. Эти домики, эта брусчатка, эти готические церкви…
В аэропорту меня встретили и отвезли в гостиницу «Ландсбург». Внутри здания всё было как в охотничьем доме. Чучела и головы животных, ружья, картины природных пейзажей и прочее старинное барахло. Мне выдали ключ и провели до номера. Внутри было скромно: кровать, тумбочка, туалет и старый светильник. Этого было достаточно, ведь я всё время буду на работе.
Следующим утром за мной приехал автобус. На нём я с другими сотрудниками добрался до лаборатории. Это был охраняемый правительством объект. Небольшое четырёхэтажное здание с большим подземельем. У входа меня ждал человек, открывший науке того существа – Отто Гольдберг. Приятный и оптимистичный молодой парень, напоминающий меня в молодости. Мы познакомились с ним, и он стал проводить мне экскурсию по зданию.
Через час мы пришли к самому главному. В кабинете, через стекло учёные наблюдали как существо AI-910 (именно так назвали его) справится с несложным лабиринтом. В помещении кроме учёных находился заведующий лабораторией Август Геринг. Заметив меня, он обратился к Отто:
– Это, как я понимаю, специалист из России?
– Да, господин.
– Хайль! – обратился он ко мне, подняв руку.
– Здравствуйте. – ответил я. Он с презрением посмотрел на меня, но ничего не сказал.
В кабинете кроме Августа была женщина, которая следила за мониторами. Её красота как Кёнигсберг: тоже впала мне в душу. Я захотел познакомится, но побоялся подойти поближе.