Я не участвовал ни в каких серьёзных конфликтах с тех пор, как два месяца тому назад закончилась война с Гододдином, но это время каким-то образом наложило на меня свой отпечаток… потому что я обнаружил, что адреналин мне нравится. Я улыбнулся, когда стрела разбилась о мой щит, наслаждаясь выражением лица лучника, когда тот осознал, что к таким неприятностям он не был готов. Поскольку он был устойчив к заклинаниям, влиявшим на разум, я снова произнёс слова, запечатав ещё одним щитом дверь, через которую он только что прошёл, и запоздало повторил тот же процесс, чтобы также перекрыть дверной проём, через который я вошёл.
Я двинулся на стражника… не переставая улыбаться. Он попытался выпустить ещё одну стрелу и, видя, что это ничего не дало, обнажил меч. Резкий рывок кисти и произнесённое шёпотом слово — и моя магия вырвала клинок у него из руки, и послала в полёт по воздуху, лишь чтобы вернуть его обратно, остриём к стражнику, в считанных дюймах от его лица.
— Пожалуйста, развернись, — спокойно сказал я ему. — Заложи руки за спину — я правда предпочёл бы не делать тебе больно.
Бедняга настолько лишился мужества, что мгновенно повиновался. Обнажив свой кинжал, я срезал его пояс, и связал им его руки.
— Ложись на пол, — добавил я, и он покорно повиновался. — Слушай, я понимаю, что ты оказался в неловком положении, — словоохотливо поведал я ему. — Ты — единственный, кто остался в сознании, и теперь ты связан, не ранен и не избит. Когда они тебе позже освободят, это, возможно, будет скверно выглядеть. Хочешь, я тебя немного побью? Я бы предпочёл не навлекать на тебя неприятности, если этого можно избежать, — сказал я, с серьёзной искренностью произнося каждое слово, но, судя по всему, для стражника это было несколько чересчур. Он застонал совершенно не по-мужски, и миг спустя я чётко почуял запах мочи.
— Ох… да какого чёрта? — в смятении сказал я, увидев, как по богатому ковру на полу расползается мокрое пятно. Проигнорировав его потерю контроля над мочевым пузырём, я задержался, чтобы разбить его меч, и порвать его одежду… быть может, этого хватит, чтобы его потом не высекли. Однако мне от всего этого было определённо не по себе, поскольку это лишь ещё больше его напугало.
Тут я его оставил, и направился к двери, которая вела в частные покои короля. За дверью оказался длинный коридор, богато украшенный, и имевший несколько дверей, которые вели во всех направлениях. В мою сторону уже направлялись новые стражники, но никто из них не был стоиком, и я погрузил их в сон прежде, чем они хоть немного ко мне приблизились. Поскольку моя личина больше не была эффективна, я сбросил её.
Задержавшись на секунду, чтобы сосредоточиться, я изучил окружавшие меня помещения своими магическими чувствами. Место обитания короля представляло из себя настоящий лабиринт из комнат, садов, ванных и спален, но у меня ушёл лишь миг на то, чтобы обнаружить Короля Эдварда. Он ждал в своей спальне, спокойно сидя за столом у стены. Я не мог не отдать ему должное — он, может, и находился в двух шагах от смерти, но встречал её с удивительным апломбом.
К его спальне я шёл окружным путём. У меня было искушение снести несколько стен и проложить прямую дорогу, но я решил, что мне следует быть более дипломатичным. В прихожей снаружи его комнаты стояло четыре человека, но я не позволил этому волновать меня — они не были вооружены, и, похоже, были одеты лишь в простые мантии. Я спокойно открыл дверь в гостиную, и шагнул внутрь. И тут началось столпотворение.
Мои глаза мгновенно подтвердили то, что мне уже сказал мой магический взор — эти люди не были вооружены и не имели брони, но как только я вошёл, вокруг них вспыхнул свет. Каждый из них заполучил ауру, хотя и разных цветов… серебряный, лиловый, зеленовато-золотой и синий — это были приверженцы четырёх сияющих богов. «Направляющие, замечательно».
Я был временно ослеплён, когда их сила обрушилась на меня, сковав мой щит блистающим светом, и чуть не раздавив меня его силой. «Мне следовало ожидать чего-то подобного», — внезапно подумал я. Почему я не взял своё посох? Я был в ловушке… почти вся моя сила уходила на то, чтобы поддерживать невредимым мой щит. Когда мои чувства адаптировались, я осознал, что только трое меня держали, в то время как четвёртый был на чём-то сосредоточен. Выражение в его взгляде сказало мне, что это будет нечто неприятное, и я мгновенно вспомнил заклинание, с помощью которого я прежде разрезал щиты моих противников. Если он использует на мне что-то подобное, то меня разрубит надвое. «Блядь».