Этот человек мне, может, и не нравился, но я не мог не уважать его смелость. Я подумал немного, прежде чем ответить:
— Да, ваше величество, можете, — встал я, и приготовился уйти. Кланяться ему я снова не стал.
Его глаза сузились:
— Кто-нибудь видел, как ты сегодня сюда вошёл?
— Нет, если не считать четырёх направляющих, — сказал я ему.
Он широко улыбнулся:
— Великолепно… это упрощает мою ситуацию. Мы оставим эту встречу в тайне. Как думаешь — сможешь уйти отсюда неузнанным?
— Конечно, — ответил я, натягивая на голову капюшон. Я не планировал полагаться на столь простую маскировку, но я всё ещё хотел держать свои методы при себе. Никто не видел, как я снимал с себя личину, хотя я был уверен, что рассказ о применении Руфью магии против того стражника станет источником множества интересных предположений.
— Отлично, — сказал он мне. — Мы с нетерпением будем ждать возможности лицезреть тебя в столице через две недели, — закончил король. После этого я ушёл, но, уходя, я услышал, как он с ревел, отдавая приказы: — Кто-нибудь, приведите Барона Арундэла… мне нужно с ним переговорить! — кричал он. Я мог лишь гадать о том, как он собирался объяснять Шэлдону этот крутой поворот ситуации. Когда я видел Барона в последний раз, я отнял у него всё его богатство… даже забыв о том факте, что Пенни поставила его в дурацкое положение перед его людьми, он ни за что не простил бы меня, не говоря уже том, что я «украл» ещё и всех его подчинённых.
Я мог лишь гадать о том, насколько у них будет интересный разговор. Через дворец я прошёл осторожно, прикрываясь украденным обликом стражника. Уходить было гораздо проще, чем входить.
Глава 9
Домой я вернулся тем же вечером. Мне было неловко оттого, что я не остался на ужин с Марком, но я хотел сообщить Пенни новости. Если всё сложится так, как я ожидал, то мы все и так скоро нанесём Марку визит.
Вопреки моим ожиданиям, особого энтузиазма у неё новости не вызвали:
— Он хочет, чтобы ты появился в столице через две недели?
У Пенни не было никаких проблем с памятью, но она по какой-то причине любила повторение.
— Да, две недели, — снова сказал я.
— И ты думаешь, что он в самом деле планирует принять тебя обратно? — скептически спросила она.
Я вздохнул:
— Я позаботился о том, чтобы он знал о последствиях в случае, если его предложение окажется не подлинным.
— То есть, ты угрожал его жизни, — прямо заявила она.
— По сути — да, — ответил я.
Она сменила тему:
— Сколько человек ты убил, пока добрался до него? — спросила Пенни. От этого вопроса я почувствовал раздражение — я очень не хотел на него отвечать.
— Четверых, — прямо сказал я ей.
Она подняла бровь:
— Оно того стоило?
— Они были направляющими, работали на богов… у меня не было выхода, — сказал я.
— Они были людьми, а ты сказал, что сможешь добраться до короля, не попавшись, — напомнила она мне.
Гнев и вина закипели во мне, почти выходя на поверхность:
— Так что, ты предпочла бы, чтобы мы снова ввязались в войну? Я должен был встретиться с королём, и я должен был сделать это на своих условиях, чтобы была возможность его убедить.
Она знала, что я был близок к срыву, и её взгляд смягчился:
— Я тебя не виню, Мордэкай, но я не могу этого игнорировать. Как твоя жена, как твоя партнёрша, я должна убедиться, что ты сосредотачиваешься на том, что важно. Прекрати защищаться, и подумай ясно… оно того стоило? Мы получили что-то, стоившее четырёх жизней, или нам следовало попробовать что-то другое? Я не жду от тебя идеальности… Я просто хочу убедиться, что ты не забываешь о людях, которые страдают из-за наших решений.
Где-то у себя в подсознании я заметил, что она часто использовала местоимения «наших» и «мы». Она изо всех сил пыталась включить меня в дискуссию, а не просто устроить ссору. Я сделал глубокий вдох:
— Я правда думаю, что оно всё равно стоило того, хотя и сожалею о необходимости. Возможно, если бы я использовал какой-то метод получше, то их смерти можно было бы избежать, но я не уверен…
Она шагнула вперёд, и обняла меня:
— Не надо так. Никто из нас не идеален. Я просто хотела знать, что ты не упускаешь из вида цену.
— Я не забыл сторожа — той ночью, в Албамарле, когда мы устроили налёт на королевские склады, — сказал я ей. — Его смерть до сих пор преследует меня больше всех остальных… — начал я.