— Со временем это не становится проще, — сказала ей Мириам. — Ройс раньше ездил в город, чтобы купить материалы, и мне приходилось обходиться без него по две недели.
На миг Пенни задумалась, пыталась ли её свекровь указать на то, что поездки её мужа длились в два раза дольше, но затем откинула эту мысль как мелочную.
— Он много делал таких поездок? — вместо этого спросила она.
— Минимум дважды в год, — ответила Мириам. — Но иногда он возвращался с действительно чудесными подарками… вроде Мордэкая.
Пенни мечтательно улыбнулась:
— Твой сын действительно особенный, правда ведь?
Мириам ничто так не любила, как слышать комплименты своему сыну. Она взяла Пенни под руку, прежде чем ответить:
— Да, но не говори ему это слишком часто, иначе ему это в голову ударит.
Дориан повернулся к ним лицом:
— Если вы, леди, готовы, то нам, наверное, следует пройти внутрь, и поздороваться, — сказал он.
— Ну, определённо… — сказала Пенни, но прежде, чем она смогла закончить фразу, мир взорвался. Хаос укутал её, и всё смазалось, когда её сознание оставило тело, а перед её глазами расцвело будущее. Прошла будто вечность, в течение которой перед ней разыгрывались сцены насилия, на которые она могла лишь беспомощно взирать. Перед концом она увидела, как реальность разделилась на два возможных пути, один — тёмный и невыразительный, в то время как во втором была какая-то надежда. На пересечении этих вероятностей стоял Мордэкай, держа лысеющего человека за грудки.
В глазах Морта была смерть, и гнев, выходивший за всё, что она видела в нём прежде.
— Ты убил её, Прэйсиан! — горько сказал он. — Ты убил их обоих.
Глаза человека выпучились от ужаса:
— Пожалуйста, у меня же семья… — молил он.
При звуке слова «семья» Мордэкай засмеялся. Это был злой звук, который Пенни надеялась больше никогда не услышать. Пока он смеялся, в ладонях Мордэкая зародилось пламя, и хотя его самого оно не жгло, удерживаемому им человеку повезло меньше.
— Семья — последнее, что тебе следовало выдвигать в свою защиту! — закричал он, и вскоре оба они стали вопить, один — от ярости, а второй — от боли и ужаса. Видение милосердно оборвалось прежде, чем всё закончилось.
Пенни обнаружила, что стоит на коленях, и её удерживают сильные руки Мириам.
— Ты в порядке, девочка? — спросила Мириам, но тут желудок Пенни решил, что с него хватит, и опустошил своё содержимое на землю.
Прошло несколько минут, но рвота в конце концов прекратилась, и Пенни позволила Мириам помочь себе снова встать на ноги.
— Прошу прощения — я не знаю, что на меня нашло, — сказала она.
— Не бери в голову. Я просто волновалась за тебя. Твои глаза на миг закатились — я подумала, что у тебя какой-то припадок. Едва успела тебя поймать, прежде чем ты потеряла сознание, — сказала женщина. — Давай заведём тебя внутрь, и найдём воды. Уверена, после этого тебе хочется прополоскать рот.
Пенни не выпускала руку Мириам, когда они пошли вперёд.
— Да, я думаю, что это хорошая мысль, — ответила она. Дориан держался рядом, на случай если она снова станет выказывать признаки потери сознания, в то время как четверо охранников на ходу распределились вокруг.
Несколько минут спустя она сидела за столом в главном зале Замка Ланкастер, и пила воду из металлического кубка. Чистый вкус помог очистить её разум, но мысли её не могли остановиться. «Что мне делать?» — подумала она. «У меня так мало времени». Где-то на фоне она слышала, как Дориан объяснял Джеймсу, что случилось, и почему они явились так неожиданно.
Особенно яркое воспоминание всплыло у неё в памяти, и из её глаз покатились свежие слёзы. Она быстро промакнула их рукавом, надеясь, что никто не заметил. «Если они начнут подозревать, что я знаю будущее, то будет ещё хуже», — подумала она. Пенни повернулась к Мириам:
— Как думаешь, сможешь уговорить кого-то найти для меня Ариадну?
— Она уже здесь, Пенни, — сказала Мириам, кивая ей куда-то за левое плечо.
— О, конечно, спасибо, Мириам, — сказала она и, встав, быстро подошла к Ариадне.
— Ты в порядке, Пенелопа? Я слышала, что… — начала Ариадна.
Пенни одарила её взглядом, не терпящим прерывания.
— Ариадна, ты мне доверяешь? — тихо сказала она.
— Да, конечно, — ответила та.
— У тебя в комнате есть письменные принадлежности? — спросила Пенни.
— Не особо, но перо и бумага есть, — ответила Ариадна.
— Нет, я совсем не против! Пойдём посмотрим, — громко сказала Пенни, беря Ариадну за руку. — Я на минутку, — обратилась она ко всем остальным. К этому моменту подошла Дженевив, согласно кивнувшая, несмотря на то, что выглядела озабоченной. Мириам казалась совершенно озадаченной.