Он услышал, как женщина потянула измученного волшебника прочь, к лестнице. Тот, похоже, потерял самообладание, и бесконтрольно рыдал.
— Заткнись, проклятый трус! — закричала на него Руфь. — Да что с тобой такое?
— Я никогда прежде не убивал, — ответил волшебник лишённым надежды голосом.
— Тогда ничего не изменилось, идиот! — заорала она в ответ. — Он всё ещё дышит.
Голоса стали удаляться по мере того, как они спускались по лестнице, а Дориан силился сдвинуться с места. Хотя его тело было будто из студня, внутри он был в отчаянии. «Двигайся, чёрт побери! Двигайся!!» — внутренне кричал он на свои упрямые мышцы, и медленно, но верно, его конечности снова начали ему повиноваться. Прошло несколько минут, прежде чем он начал ползти вперёд, пробираясь к лестнице.
Ещё пять минут спустя он пошёл, пытаясь сойти по крутым ступеням вниз. Ноги несколько раз сдавали, посылая его кувыркаться вниз на пять или десять футов, прежде чем он снова останавливался, но он отказывался отдыхать. «Он хотел знать, почему я не сдаюсь», — подумал он, вспоминая панический вопрос волшебника, — «… потому что у тебя мои друзья».
К тому времени, как он спустился вниз, его ноги стали значительно более надёжными. Он заметил, что по пути по-прежнему были разбросаны пятнышки крови, что значительно облегчало его задачу.
— Тебе следует показать кому-нибудь эту рану, — тихо сказал он про себя, мрачно думая о раненом им волшебнике. — Так можно и до смерти кровью истечь.
Он вышел по во двор замка — там кровь и глубокие отпечатки ног несущих Пенни и Мириам мужчин было ещё проще отследить. Никто, мимо кого они проходили, похоже, не видел их.
— Проснитесь! Враги в донжоне! Закрыть ворота! — закричал Дориан. — Они пленили Графиню!
Люди забегали в ответ на его крик. Стражники на стенах оживились, встав между зубцами стен, и оглядывая окружающую местность. Другие приблизились к Дориану, равномерно шагавшему по двору, идя по кровавому следу. Ему задавали вопросы, но у него не было на них времени.
— Закройте проклятые ворота, они ещё могут быть внутри! — крикнул он.
Приближаясь он увидел, что след ещё не достиг ворот. Они двигались медленно, невидимо, избегая обнаружения. Но его глаза заметили конец следа, и ещё свежую кровь, когда они снова пришли в движение. Они уже были почти у ворот. Рядом с ним собралась большая группа гвардейцев.
— Они здесь, перед воротами! — заорал он. — Разойдитесь веером, обыщите местность, пока не найдёте их. Они невидимые, — приказал он, и люди его послушались.
Гвардейцы странно посмотрели на него, будто он сошёл с ума.
— Это волшебник, или какой-то слуга тёмных богов, он может делать себя невидимым для зрения… и они прямо там! — закричал он, указывая на место, где они наверняка были.
Пока он говорил, на утоптанной земле появился отпечаток сапога — след человека, который тащит тяжёлую ношу. Поскольку он как раз указал в том направлении, несколько стражников увидели появление следа, и от них послышались потрясённые аханья.
Дориан не стал мешкать — вложив меч в ножны, чтобы ненароком не попасть по Пенни или Мириам, он понёсся вперёд, к месту, где должны были стоять его враги. Тут-то и началось столпотворение.
На землю упала тень, и подняв взгляд, он увидел зверя, пришедшего прямо из мифов и легенд. Опускавшееся существо было футов шестьдесят в длину. Тёмно-зелёная чешуя блестела под послеполуденным солнцем, а его крылья будто перекрывали свет.
Дориан в шоке уставился на него:
— Дракон? — пробормотал он, не веря. Прозвучали крики страха и смятения, с которыми люди Ланкастера попрятались. Существо было невиданным, но они всё равно инстинктивно бежали. Двор очистился за секунды, и Дориан остался стоять в одиночестве.
Покрытое чешуёй чудовище приземлилась с почти нечеловеческой грацией и изяществом, почти не взрыв землю при остановке. Его передние лапы были толщиной почти с грудь Дориана, но посадка была почти бесшумной, пока дракон не открыл пасть, и не издал вызывающий рёв.
Дориан заскрипел зубами, борясь со своими инстинктами. Ноги его задрожали, но он отказался отводить взгляд, и меч каким-то образом оказался у него в руке. Все мысли вылетели у него из головы, но внутри он почувствовал начавшееся шевеление гнева, и, несмотря на страх, Дориан начал идти вперёд. Первый шаг был медленным и нерешительным, но каждый последующий был твёрже и увереннее, и вскоре он смело шагал к массивному зверю, с высоко поднятой головой и непокорённым: