Я ощущал уверенность, что смогу следовать за ними, мысленно, покуда я не был слишком сильно отвлечён, и они не уходили слишком далеко, но я беспокоился, что король захочет что-то обсудить со мной, как только мы освободимся от толп народа
Но беспокоиться мне не следовало. Как только мы зашли во дворец, Эдвард повернулся ко мне:
— У нас ещё есть дела на остаток дня, поэтому мы не будем тебя задерживать. Наш управляющий позже пошлёт кого-то с документами, которые тебе нужно будет подписать.
— Документы? — вопросительно сказал я.
— Акты и письма, связанные со владениями покойного Барона… которые теперь твои, — улыбнулся он, хотя производимый его улыбкой эффект скорее нервировал, чем успокаивал.
— Конечно, ваше Величество, — сказал я, почтительно кланяясь. Мой разум всё ещё был отвлечён, пытаясь следовать за молодым человеком и его сестрой, постепенно удалявшимися. К счастью, король лишь кивнул на это, и довольно скоро я снова оказался сам по себе. Я подождал долгую минуту, пока Эдвард не скрылся с глаз.
Я начал поспешно шагать в направлении человека, за которым я всё ещё следил, к вящему смятению Харолда.
— Ваше Сиятельство! — сказал он, пытаясь привлечь моё внимание.
— Что, — резко сказал я.
— Вы не могли бы поведать мне, куда мы направляемся? — спросил он.
— Мне нужно кое о чём позаботиться… Я скоро встречусь с вами в доме, — проинформировал я его.
— Я иду с вами, ваше благородие, — твёрдо сказал он.
— Нет — боюсь, что не идёшь, — ответил я.
— Приказы Лорда Дориана предельно ясны, сэр, — объяснил он почти извиняющимся тоном, — мой долг состоит в вашей защите, каковы бы ни были обстоятельства.
— Кто твой синьор? — спросил я его.
— Вы, милорд, — сразу же сказал он.
— Я приказываю тебе вернуться в мой дом, и ждать меня там, — строго сказал я.
— Я не могу повиноваться этому приказу, ваше благородие, — ответил он.
Я засмеялся:
— Радуйся, что я терпимый, — сказал я, начав идти обратно через толпу. — Большинство лордов порубило бы тебя на части за такого рода непочтительность, — закончил я. Прежде, чем он смог ответить, я протянул руку, и коснулся какого-то незнакомца, произнеся фразу на лайсианском. Моя внешность мгновенно изменилась на ту же, что и у человека, к которому я прикоснулся. Бедный Харолд мгновенно сбился с толку.
Прежде, чем он смог разобраться, я отошёл подальше, и коснулся кого-то ещё, сменив внешность так же легко, как некоторые люди меняют рубашки. Довольно скоро я полностью оторвался от своих охранников, в частности — от Харолда. Мне его стало почти жаль. Я знал, что он будет не находить себе места от беспокойство, пока я не вернусь. «Прости, Харолд», — подумал я.
Я всё ещё не отпускал своим разумом молодого человека и его сестру. Они постепенно удалялись, теперь уже подобравшись к пределу моей дальности, пробираясь в направлении городских ворот. Я бежал трусцой, когда было возможно, чтобы сократить дистанцию, и вскоре достаточно нагнал их, чтобы мне более не нужно было беспокоиться про дальность. После этого я стал следовать за ними быстрым шагом, чтобы не привлекать внимания, и не наткнуться ни на кого, поскольку на улицах всё ещё было полно народу.
Я думал, что они, возможно, пройдут через ворота, но они свернули в сторону прежде, чем дошли туда, направляясь в один из самых бедных кварталов города… к дряхлому скопищу домов, выстроенных у городских стен. Я следовал за ними, подмечая названия улиц, пока они наконец не вошли в маленький полуразвалившийся домик. Там они остановились, что позволило мне нагнать их.
Я немного пооколачивался на улице рядом с их домом, прежде чем наконец решил просто постучать в дверь. Я всё ещё носил внешность незнакомца, поэтому не думал, что это повредит. Я резко стукнул по двери несколько раз, и стал ждать. Через минуту та приоткрылась, и я увидел юную женщину, глядящую на меня изнутри.
— Я могу вам помочь, сэр? — спросила она.
— Да, мисс, я надеюсь, что можете. Не могли бы вы сказать мне, какой это адрес? — вежливо ответил я. Я на самом деле не знал, какой это был адрес, и мне нужна была информация для следующей части моего обмана.
Она открыла дверь слегка шире, вероятно — благодаря моему любезному тону.
— Это — номер четырнадцать, Рэ́дбёрд Лэйн, сэр… а почему вы спрашиваете? — осторожно ответила она.