Впрочем, пара изменений наличествовало — боль практически не ощущалась.
Второе же изменение предстало в виде молодой миловидной девушки в одеждах слуги, что замерла у двери в выжидательной позе. Навскидку, той было лет восемнадцать-двадцать. И в данном случае не возникало сомнений в ее чистокровно-японском происхождение.
"Неправильные, но выводы".
— Доброе утро, Киоу-сан. — Замечает мое пробуждение та. — Меня зовут Сумико, я слуга рода Акаяши, и мне поручено выполнять ваши просьбы.
Надо же, сколько информации разом. Значит, Акаяши. И связь Луизы с японской аристократией с этой секунды можно считать абсолютно доказанной. Не то чтобы раньше были большие сомнения...
— Где Луиза? — Просто спрашиваю я.
— К сожалению, я не понимаю, о ком вы говорите, Киоу-сан.
Ах, да. Слугам же не рассказывают про архонтов. Надо думать, что за пять лет в этом плане ничего не изменилось.
— Женщина, что принесла меня сюда. — Уточняю в ответ.
— У меня нет этой информации. — И ведь не врет же.
Не то чтобы я рассчитывал, что все будет так просто, но, надеюсь, что не придется искать ее по-новой.
— Допустим. Как долго я здесь?
— Со вчерашнего вечера. — Послушно откликается слуга.
Не так много времени, как ожидал. То ли архонт преувеличила степень опасности для моей жизни, то ли у аристо очень крутые медики.
— А что с Эмилией? — И, предвидя очередное непонимание, поясняю: — Было двое пострадавших. Она и я.
— Бывшая слуга рода Андо. — Немного наклонила голову Сумико в знак своей осведомленности. И скользнула у нее в тщательно спрятанных эмоциях тень пренебрежения. Не будь интуитом, ни за что не заметил бы. — Жива, но в себя еще не приходила.
"И едва ли самостоятельно придет". — Мысленно заканчиваю за собеседницу, вспоминая тот ужас, что сотворил с моей слугой паразит.
Из Эмилии сделали одноразовое оружие с очень коротким сроком жизни. С ней теперь работать не один день, чтобы исправить последствия, но я справлюсь. Должен справиться.
Но этот орден... они совершенно не ставят чужие жизни ни во что. Не то чтобы я весь из себя такой правильный и не знаю, что стоит за фразой "сопутствующий ущерб", но собственным однажды принятым принципам не изменяю. Здесь же абсолютная неразборчивость в методах достижения целей. И подобный подход заставлял испытывать неприязнь.
Да, я все еще не мог воспринимать все, что на меня свалилось, как свою собственную жизнь. Что-то внутри говорило об иллюзорности всего происходящего. Словно ты находишься во сне, который осознаешь.
Только смерть не будет означать пробуждения. А опасность, она постоянно рядом. Настолько осязаемая, что иной раз оборачивается реальными ранениями, и не скажу, что отношусь к ней не серьезно, однако отделаться от общего ощущения чуждости всей цепочки событий и собственной инородности в ней это не помогает.
Возможно, что это неизбежный этап при встраивании в новый мир. Та же Луиза начала вживаться в него через ненависть к несостоявшемуся убийце. Да даже не к нему самому, а лишь его двойнику. Но суть не в этих деталях.
Я начинаю ощущать в себе зарождающуюся ненависть к любителям теней. Я не знал, за какую идею они бьются, не знал корней их войны с Луизой, но теперь знал другое — эти люди готовы идти по трупам. И для них не имеет значения, чьи это будут трупы.
Ведь среди тех пяти жителей подорванного дома, что спас своими действиями, двое оказались едва старше моей сестры.
Размышления прерывается словно разорвавшейся в голове вспышкой. Изуми! Она же уже как минимум сутки одна!
"Спокойнее". — Гашу волну накативших эмоций. — "Ничего с ней за двадцать четыре часа не случилось, если не стала нарушать правила".
Что вряд ли — она очень послушный ребенок. Тогда следующий вопрос — стоит ли приводить сестру сюда? И чтобы на него ответить, неплохо бы выяснить собственный статус и степень своей свободы.
— Вы гость рода, Киоу-сан. — Получаю соответствующий ответ, который ни о чем еще не говорит.
— И с каких пор гостей рода держат привязанными? — Иронично уточняю интересующую деталь.
— Это сделано для вашей же безопасности. — Мягко говорит собеседница.
— Уверен, что под надзором такой красавицы, моей жизни ничто не может угрожать. Так есть ли смысл в путах?
— Увы. — Девушка чуть улыбнулась краешком губ, принимая комплимент. — Мне прямо запрещено прикасаться к ним.
— Тогда я должен извиниться перед вами, Сумико-сан. — Произношу с некоторым сожалением. Мне и правда не очень хотелось делать это с девушкой, но и проваляться тут до бесконечности настроения нет.