Его задевало, что она, возможно, никогда не узнает, что он ради неё сотворил, но с этим Павел готов был мириться. Более того, считал своё деяние не только возмездием, но и чем-то вроде жертвоприношения. И то, что оно навсегда останется его личной тайной – будоражило разум.
Павел давно приметил: пьяницы вызывали у Агаты отвращение и страх. Отвращение – это он мог понять, но страх… Почему пропойцы пугали самую бесстрашную девушку на свете? Павел много над этим размышлял и пришёл к выводу, что когда-то, очевидно в детстве, какой-нибудь алкаш сделал ей что-то плохое. Итог – психологическая травма. Простой, но логичный вывод, который послужил пищей для мрачных фантазий Павла. Он представлял себе обросшего щетиной грязного типа, избивающего Агату. Представлял и изнывал от бессильной злости. Если раньше к алкоголикам он относился равнодушно, то теперь – горячо ненавидел. Они стали для него врагами и, как ни странно, этот факт доставлял ему сдобренное праведным гневом удовольствие. Наконец-то была какая-то определённость: есть королева, есть враги, а есть он, рыцарь королевы. С врагами и жить стало интересней, словно некая компьютерная игра, которые так обожал Павел, вышла на новый более увлекательный уровень.
Но нужно было действовать, ведь злость требовала выхода. В том парке, куда Агата постоянно ходила есть пирожные, по утрам и вечерам собирались алкаши. Их логово находилось возле старой трухлявой эстрады. Там они из автомобильных покрышек и досок соорудили столик и скамейки.
План у Павла возник неожиданно, будто всегда сидел в голове в потаённой комнате и только и ждал часа своего освобождения. Хороший план, мощный. Размышляя о нём, Павел чувствовал себя сильным, наделённым тайной властью. В те дни он представлял себя ассасином, которому предстоит совершить великую миссию.
Но план требовал подготовки.
Три дня Павел следил за алкашами и выяснил, что возле эстрады они начинали собираться к семи утра. Когда доставали пойло, расправлялись с ним в считанные минуты, а потом разбредались кто куда, чтобы снова собраться вечером. Когда-то Павел посмотрел фильм, в котором главный герой произнёс фразу: «Предсказуемость врага – путь, ведущий к победе». А местные пропойцы были, пожалуй, самыми предсказуемыми существами на свете. Ну что же, для первой миссии это очень даже кстати. Павел верил, что будут и другие миссии, более сложные, и он со временем обретёт что-то вроде охотничьей смекалки. А пока – низкий уровень. Это правильно, начинать нужно с малого.
Он надеялся, что когда-нибудь станет полной противоположностью своих родителей, которые были слабаками. Они вечно перед всеми извинялись, вели себя по-лакейски. Когда им хамили – опускали глаза и начинали мямлить. Люди – кролики. Отец работал бухгалтером на мебельной фабрике, мать – лаборантом в фирме по производству удобрений. По вечерам они часто жаловались друг другу на своих коллег и начальство, мол, не уважают, не ценят. Жаловались без злости, но с каким-то рабским смирением. Павел не мог припомнить, чтобы родители с кем-то спорили или просто глядели на кого-то с вызовом. Нет, для этого у них не хватало смелости.
А ведь и он сам был таким до встречи с Агатой. Но теперь определённо менялся. Она действовала на него, как целительное средство. Кролик умер, вместо него появился зверь хищный – во всяком случае, Павел неустанно внушал себе эту мысль.
В ночь перед акцией он не спал, бродил по комнате туда-сюда, не находя себе места и то и дело поглядывая на часы. Все ногти сгрыз от волнения. В пять утра поглядел в окно, за которым зачиналось осеннее утро, и решительно произнёс: «Пора!» Он взял сумку с тремя бутылками, наполненными разбавленным техническим спиртом и, снова представив себя ассасином, идущим на секретное задание, тихо покинул квартиру. Технический спирт он вчера набрал из канистры, которую отец хранил в гараже. Разбавил, разлил по водочным бутылкам – простейшее, но эффективное оружие массового поражения, самое то для секретно операции.
По пути в парк он думал, что некая сила попытается сорвать его миссию. Как? Найдёт способ. Или нет. Мысли насчёт тайной силы, которая на одной стороне с врагами – пропойцами, были мутными, но они довольно эффективно насыщали кровь адреналином. Павел и предположить не мог, что чувство опасности может быть таким возбуждающе приятным. Но главное, он сейчас ощущал себя полной противоположностью своих родителей.
Осенний парк, окутанный утренними сумерками. Логово алкашей. Павел надел кожаные перчатки, вынул из сумки бутылки и пластиковые стаканчики, и поставил их на стол.
Три бутылки с ядовитым спиртом. Глядя на них, Павел мысленно произнёс: «Они все сдохнут! Все!» и осознал, что почти счастлив. Вчера он опасался, что его в последний момент одолеют сомнения, угрызения, страх, но их не было и в помине. Никакого психологического отторжения. Полная уверенность в правильности своих действий. Павел гордился собой.