Но вот те раз – навстречу человеку-цапле шёл другой тип, не такой примечательный, но какой-то дёрганный и одновременно напряжённый. Он зыркнул на Агату, и она без тени сомнения определила его в разряд конченых наркоманов. Глаза. Дело было в глазах. В них отражались озлобленность, голод и хитрость. Мерзкая смесь.
Спинным мозгом она почувствовала, что на фоне обыденности сейчас разразится гроза. Она даже представила, как всё будет: обдолбыш поравняется с Цаплей, выхватит из его руки сумку и умчится в неведомые дали. А Цапля вздохнёт печально, проводит ублюдка тоскливым взглядом, да и потопает дальше.
Откусив от пирожного ещё кусочек, Агата откинулась на спинку скамейки: ну давайте, ребята, начинайте представление!
Наркоман поравнялся с тощим, схватил за лямку сумку, рванул…
А затем, к какой-то детской радости Агаты, всё пошло не по её сценарию: тощий сумку не отпустил. Он злобно заверещал, словно издав боевой клич, и принялся махать свободной рукой, как мельница крыльями. Даже умудрился заехать ублюдку по уху.
Наркоман опешил, ведь его план ограбления был точной копией сценария Агаты. Впрочем, он быстро пришёл в себя и, не собираясь отпускать лямку, начал бить тощего под дых. Но человек-цапля не ломался, его кулак снова нашёл цель – смачно впечатался в лоб похитителя сумок.
Увлечённая этим зрелищем, Агата даже не заметила, как целиком запихала пирожное в рот. И забыла, что его ещё нужно и пережёвывать. Так и сидела с раздутыми щеками и глупой улыбкой на губах. Кто победит? Только бы не обдолбыш! Ну, давай, тощий, поднатужься! В нос бей, в нос!
Но он, как человек абсолютно не умеющий драться, бил куда придётся. Впрочем, и наркоман был тот ещё боец – попадал метко, но слабел быстро. Он уже хрипел и задыхался. Исход поединка зависел от того, кто первым отпустит лямку.
Сдался наркоман. Снова получив удар по уху, он разжал пальцы, выкрикнул какое-то нечленораздельное ругательство и, пыхтя как паровоз, помчался прочь.
И тут долговязый совершил ошибку. Видимо, проникнувшись до мозга костей боевым духом и опьянённый победой – побежал следом. Но не успел сделать и пары шагов, как одна его нога зацепилась за другую, и он грохнулся на землю. Наркоман продолжал улепётывать.
Агата вспомнила, что её рот набит пирожным и принялась усердно работать челюстями. Прожевала, облизала губы.
Человек-цапля попытался подняться, но, скривившись от боли, снова опустился на землю. Он приподнял штанину, потёр лодыжку. Спустя минуту-другую, опять предпринял попытку встать на ноги, и на этот раз ему это удалось. Сделал шаг. Поднял сумку. После следующего шага едва не упал. Исподлобья он взглянул на Агату и сразу же отвёл взгляд, словно смущаясь своего незавидного положения.
А она ожидала, что он попросит у неё помощи. Это ведь было естественно. Очевидно, у него растяжение, а возможно и трещина в кости. Вот она цена победы. Доковыляет сам до дома, ну или куда он там шёл? Вряд ли. Ещё несколько шагов – и грохнется. Любой нормальный человек на его месте дополз бы до скамейки, передохнул бы после схватки. А этот упёртый какой-то. Почти не может ходить, а не сдаётся, словно бой для него ещё не закончился.
И Агата испытала к нему уважение. Несвойственное ей чувство. К кому вообще она испытывала уважение? Только к Викингу и Тиранозавру, но они были всего лишь рисунками на плакатах в её комнате. А человек-цапля – настоящий. И ему не помешала бы помощь.
Решено.
Нужно помочь!
Если девочка-танк что-то решила, то так тому и быть. Она поднялась со скамейки, подошла к нему, взяла за руку, бесцеремонно положила её себе на плечи, приобняла парня и пробурчала:
– На меня опирайся. Доковыляем как-нибудь.
Отказываться от помощи он не стал.
– Премного благодарен.
Агата хмыкнула: да кто вообще так говорит? Премного благодарен – это явный выпендрёж. Вот только не верилось, что он сейчас способен выпендриваться. Ну да хрен бы с ним. Доведёт его до дома и вычеркнет из памяти. Молча доведёт. Вот только вопрос один задаст:
– Что в сумке-то?
– Макароны, чай, булка, – был ответ.
Она усмехнулась.
– Точно не бриллианты?
– Точно.
Девочка-танк и человек-цапля медленно брели по аллее, а из глубины парка за ними с недовольством наблюдал Павел. Когда началась драка, он, не раздумывая, принял сторону наркомана. Ну не нравились ему высокие люди и всё тут.