«Неплохое медицинское оборудование для такого небольшого экипажа», — думал Джим.
Третья комната — лаборатория. Джим уже смело открыл дверь, полагая, что никого не застанет.
— Ах, простите… — смущенно говорит он и закрывает дверь. За дверью слышен смех и как будто слова: «Куда же вы? Войдите…» Но он не решается и бредет по коридору дальше, унося мимолетное впечатление: блеск химической посуды и инструментов, образцы минералов на столах и две женские головы, склоненные над микроскопами. Одна — с гладко зачесанными темными волосами, другая — стриженая, золотоволосая. Черная, кажется, постарше; золотая — помоложе, белая, румяная. Кто из них так звонко рассмеялся? Золотая?! И почему смеялась? Наверно, Джим выглядел очень глупо… Вернуться? Нет, нет… И не постучал. Подумают: «Какой невоспитанный!» Теперь он будет осторожней.
Джим перешел на другую сторону коридора и осторожно постучал в дверь, на которой была табличка с надписью «Клуб». «Войдите», — глухо послышалось ему. Он приоткрыл дверь. Комната была пуста. Неужто это та девушка услышала его стук и отозвалась? Почему он так взволнован? Хорошо, что здесь никого нет.
Всю стену занимает экран телевизора. Большой ламповый приемник. В углах комнаты два настольных бильярда с блестящими шарами — шарикоподшипниками. Стеклянный шкаф. В нем пинг-понг, шахматы, домино… Ковер во всю комнату. Мягкие кресла. Занавески на иллюминаторах. Красивая люстра. Сидя в этой комнате, трудно представить, что находишься в «непроходимых» сибирских лесах, за тысячи миль от городов и железных дорог.
В среднем этаже осталась одна неосмотренная каюта — библиотека. Джим направился туда. В библиотеке он застал врача Дубровину. Она извлекала из радиобильдаппарата листы газеты «Правда».
Наконец Джим спустился по трапу в нижний этаж. Здесь находились электрифицированная кухня, машинное отделение, склады провианта, горючего, запасных частей. Здесь же, в отдельной кладовой, Фома хранил шкуры убитых на охоте животных и целую коллекцию ружей, ящики с патронами, охотничьи ножи… Осмотр кончен. Джим поднимается на второй этаж. В коридоре встречает Бугаева.
— Все в порядке, — говорит Игнат. — Наш аэроплан вылетел вперед. Семенов чувствует себя молодцом. Идем на палубу.
7. Пленники огня
К Симакову подошел Фома:
— Гарью пахнет, капитан.
— Я ничего не чувствую, — сказал Симаков, нюхая воздух.
— У меня ноздри старого таежника. Сегодня ветер на юг, а потянет на север, и вы почувствуете, — ответил Фома.
— Ну, что тебя беспокоит? — спросил Симаков. — Наверное, охотники костер развели.
Фома неопределенно закивал головой.
— Все может быть, — ответил он. — А только… не лучше ли нам выбраться отсюда поскорее?
— Ты думаешь, что в тайге пожар? — уже с некоторым беспокойством спросил Симаков.
— Пахнет, да! — за бородатого штурмана ответил Джим, втягивая воздух широкими ноздрями. Почувствовали запах гари и Бугаев и Симаков.
— Пожалуй, ты прав, — сказал капитан. — Надо удирать.
По сучьям деревьев, с лиственницы на лиственницу, прыгали с испуганным писком белки. Их было множество, и все они неслись на север, убегая от пожара. Внизу по просеке мчались три зайца. В стороне, в чаще, показался большой медведь. Он вышел на просеку, встал на задние ноги, понюхал воздух и, вновь тяжело опустившись на передние, поспешно зашагал в лес, с необычайной быстротой поворачивая свое тело.
Над лесом с криком летели стаи птиц. Фома хлопал по бокам своими тяжелыми ручищами и стонал. В нем проснулся охотник. Сколько дичи! Но сейчас не до нее. Приходилось звонить в колокол, созывая всех на авральные работы.
Один за другим на палубе появлялись обитатели «Тайги»: механик Алексей Жуков, геологи — золотистоволосая Анна Фокина и черная, как цыганка, Зинаида Камнева, врач Дубровина, студенты-практиканты — Митя Дудин (Игнат узнает в нем пилота «Стрекозы») и Федя Грицай. Выбежали даже две собаки-лайки, встревоженные колоколом и поднявшейся суматохой. Они возбужденно лаяли с борта на птиц и зверей.
Наконец появился толстяк-радист Гребенщиков. Он сообщил, что со «Змея», высотной электросиловой установки, сообщают о начавшемся пожаре.
— Знаем. Наш Фома пронюхал этот пожар раньше, чем они с неба заметили.
Джим посмотрел на «Змея».
— Им там хорошо, — сказал он. — До них не только огонь, но, пожалуй, и дым не дойдет.
— А если проволока, которой «Змей» привязан к «Тайге», перегорит, что тогда? — возразил Игнат.
— Не так уж страшно, — отозвалась Анна Фокина.