Вечером, возвращаясь с работы, Маргалит купила немного колбасы, копченого мяса и овощей, предвкушая, как она будет кормить уставшего от подготовки к экзаменам мужа. Но уже с порога ей в нос ударил резкий запах крепкого кофе, сигарет и мужского пота. Войдя в комнату, она застала весьма живописную картину: учебники по экономической истории Ближнего и Среднего Востока были небрежно брошены на кровать, а вместо них на столе лежали топографические карты, над которыми то переругиваясь, то перешучиваясь друг с другом, склонились семеро раздевшихся до трусов мужчин.
Принесенную ей колбасу и мясо это компания съела в один присест, впрочем, похоже, не особенно обратив внимание на то, что она ест — разработка операции по взрыву дома Мустафы Самуэли находилась в это время уже в своей последней стадии.
Арик разбил операцию на три части. Первая заключалась в том, чтобы глубокой ночью осторожно миновать пограничные посты иорданцев и войти в деревню Наби-Самуэль. На втором этапе они должны были найти дом Мустафы Самуэли, после чего взорвать дверь его дома и ворваться внутрь. Ворвавшись, группа должны были убить Самуэли и тут же возвращаться к израильской границе.
В девять вечера все участники операции оделись, вышли из квартиры Шейнерманов и направили на базу дивизии, чтобы согласовать детали плана с полковником Шахамом.
Поздно ночью группа Арика Шейнермана благополучно миновала пограничные посты иорданцев и бесшумно вошла в деревню Наби-Самуэль. Арик, который в любое время суток с легкостью ориентировался на любой местности хотя бы однажды увиденной на топографической карте, безошибочно привел свой маленький отряд к дому террориста. Однако дом был пуст — словно предчувствуя вкдущуюся на него охоту, Мустафа Самуэли накануне уехал вместе с семьей к родственникам в соседнюю деревню. Но Арик и его товарищи этого не знали. Шломо Баум заложил под дверь дома взрывчатку. Грянул взрыв, однако железная, на совесть сделанная дверь дома Самуэли, выстояла. Зато взрыв разбудил остальных жителей деревни, и ее мужчины, хватая висевшие на стенах ружья, начали выбегать из домов. Еще через несколько минут вокруг семерых бойцов начали свистеть пули, и это означало, что им нужно как можно скорее ретироваться. Бросив в окна пустого дома еще несколько гранат, они со всех ног побежали в сторону крохотной речки Сорек, за которой начиналась израильская территория…
На рассвете Арик вошел в кабинет не спавшего всю ночь Шахама.
— Все живы? — спросил Шахам, поднимая голову.
— Все! — ответил Арик. — Но, командир…
— Главное, что все живы! — облегченно выдохнул Шахам.
— Мы не выполнили задания, командир, — продолжил Арик начатую фразу. — Это — провал! Мы даже не смогли нормально взорвать дверь его дома. Да и в самом доме никого не было…
Но Шахам, поняв из этого короткого доклада, что произошло в Наби-Самуэль, оценивал ситуацию совсем иначе.
Выйдя в коридор, он обнял каждого участника операции, повел их в столовую и велел повару немедленно приготовить для всех сытный завтрак.
— Теперь всем спать! — сказал он, когда семеро бойцов отвалилась от стола. — А ты, Арик, как проспишься, сразу же напиши самый подробный отчет о происшедшем.
Но дожидаться этого отчета полковник Шахам не стал, а сразу, как только Арик Шейнерман вышел за дверь, набрал номер телефона военного секретаря правительства Нехемии Аргова.
— Это — успех! — сказал он Аргову по телефону. — Наши парни доказали, что они могут незаметно для пограничников проникать на вражескую территорию, углубляться в нее, входить и действовать внутри арабских деревень! То, что дверь не взорвалась и объекта не было дома — это как раз ерунда, случайность. Сегодня не было, завтра будет! Представляешь, если у нас будет целый отряд таких ребят — человек в 25–30?! Вот тогда арабы у нас попляшут! Тогда они заплатят за все! Мне нужно только, чтобы ты и премьер поддержали эту идею в генштабе! Что значит «нет подходящего командира»?! Конечно, есть — Арик Шейнерман.