Естественно, мы очень сдружились, продолжал Анджей Корсунский, посматривая то на Роя, то на свой экипаж. Ни у кого и сомнения не появлялось ни в личной влюблённости, ни в общей дружбе. В прочности своей любви, дружбы, взаимного уважения мы и без проверок уверены. Что нового нам скажет установление того, что я люблю Армину, а она меня, или что Альфред влюблён в Елену, а Павел в Диану, и что мы в целом — душевные друзья? Но, насколько нам известно, вы можете строго количественно определить силу наших чувств. Это совершенно меняет дело. Точное определение в физических единицах силы нашей влюблённости и крепости дружбы — это для столь долгого рейса, совершаемого в ограниченном объёме корабля, будет совсем не лишним. Даже наоборот — очень желанным.
— Любовь, измеряемая в килограммах, дружба в центнерах, так? — спокойно уточнил Рой.
— Хотя бы и так! — отпарировал Анджей. — Почему это вас смущает? Любовь в сто пятьдесят килограммов — это звучит неплохо! Такую любовь, вдвое больше моего собственного веса, я с гордостью преподнесу своей невесте.
— До сих пор люди прекрасно обходились установлением простого факта любви и дружбы, не взвешивая эти чувства на электронных весах.
— До сих пор людей не отправляли в далёкий космос навсегда, на всю их жизнь. Новая обстановка диктует новые порядки. Мы должны гораздо лучше знать себя, чем те, кто остаётся на Земле или уходит в непродолжительные рейсы. Мы, экипаж «Беллерофонта», совершим обряд бракосочетания в день старта. И мне будет приятно вписать в наш брачный паспорт величину моей любви к невесте и силу её ответного чувства, хотя бы эти наши чувства были измерены в килограммах, которые вам так не нравятся. Я бы не возражал и против тонн. Десять тонн любви — разве не отличная величина? Одна такая цифра внушает уважение!
— Не перегрузите такими тоннами ваш «Беллерофонт», — по шутил Рой, пожимая плечами.
Шура Панов все-таки добился своего. Души этой прекрасной шестёрки — горючий материал, и Панову удалось зажечь их. Капитан говорил с таким увлечением, его друзья так горячо поддерживали его без слов — радостными лицами, кивками, сияющими глазами, — что переубеждать было бесполезно.
Рой повернулся к Панову.
— Сколько понадобится времени для настройки аппаратуры?
Панов быстро ответил:
— Уложусь в неделю.
— Хорошо — неделя.
3
Панов уложился в пять дней. На исходе пятого дня Панов со скромным торжеством объявил:
— Рой, я закончил наладку аппаратуры. Завтра приступлю к обследованию экипажа.
У Роя так засела в голове уверенность в конечной неудаче всех научных исследований Шуры Панова, что он усомнился:
— Значит, завтра? Значит, раздельно измерять силовые поля любви, дружбы, симпатии, ненависти, уважения, отвращения, зависти, негодования, возмущения, обожания, преклонения?..
— И так далее. Рой! Могу с точностью измерить любое психическое микрополе. В данном случае я ограничусь микрополями любви, уважения, дружбы, симпатии. Эти характеристики — главные психические составляющие коллективного поля экипажа. Так сказать, психоэнергетическая основа соответствия задачам экспедиции.
— Психоэнергетическая основа соответствия задачам… Язык у тебя, Шура! Значит, завтра…
Экипаж «Беллерофонта» явился в полном составе. Но Панов сказал, что за день может обследовать только одного, а остальных из помещения не гонит — пусть любуются. Анджей Корсунский вызвался первым: капитаны только гибнущие суда оставляют последними, а во всех важных начинаниях их естественные места — впереди. Он с нескрываемым азартом натягивал на себя шлем с датчиками психополей, закреплял потуже электродные зажимы на груди и горле. Рой посмотрел подготовку экспери мента и ушёл к себе.
Вечером его посетил усталый Панов.
— Все прошло блестяще, Рой. У Анджея сто двадцать любов любви к Армине, сорок три люба суммарного дружелюбия к остальным, пятьдесят восемь персональных любов к Альфреду — он его несколько выделяет среди других.
— Что, что? Что ты обнаружил? Сто двадцать любов?
— Любов. То есть единиц психоэнергетического поля.
— Никогда не слыхал о такой единице.
— Мы её сегодня сами придумали. Неплохое название, не правда ли? Люб — единица душевной симпатии! Можно, конечно, изобразить симпатии и в долях килограмма, и в динах, но специальное название лучше. По моей классификации простая симпатия — до тридцати любов, дружелюбие — от тридцати до шестидесяти, от шестидесяти до восьмидесяти — дружба высшей силы, до душевного слияния, после восьмидесяти — любовь. И вот по этой классификации Анджей любит свою Армину с силою ста двадцати психоэнергетических единиц.
— Так сказать, любит с полуторной силой? Имея в виду, что начальная форма любви всего восьмидесятилюбая. Верно?
— Да, очень сильное у него чувство. Рой. Анджей впал в настоящий восторг, когда прибор выдал энергозапись его любви. Армина тоже радовалась. Завтра на исследование идёт она. Мы решили изучить каждую пару в отдельности, а после составить энергопаспорт их коллективной психосовместимости. Уверен, что она будет очень высокой — гораздо выше минимума, какой требуется для экспедиции. Это прекрасная группа!